Бригадиры помалкивали: ничего нового председатель пока не сказал, значит и им говорить еще рано. Однако, начало настораживало: не тот человек Никита, чтобы переливать из пустого в порожнее, что-то видно он из района привез, вот и старается их подготовить. Так оно и оказалось.
– Так вот, был я в райкоме. Выступил секретарь, говорил о тяжелом продовольственном положении страны и о том, что район задолжал государству. Решение приняли – долг вернуть, а план нынешнего года выполнить на 120 процентов. Вот так вот! Что делать будем, бригадиры?
– Может Степаныч там с отчетами что-нибудь нахимичит? – робко спросил самый старый из бригадиров, семидесятилетний Прокоп Онуфриев.
– И не думай даже об таком! – отзвался из угла Андрей Степанович Головкин, работавший бухгалтером с самого образования колхоза. – За такие дела и раньше по головке не гладили, а теперь и подавно. На кого это я свою старуху оставлю, если посадят, на тебя, старого хрыча, что ли?
– Сам-то ты больно молоденький!
Начавшуюся было перепалку остановил председатель: «Степаныч прав. В таком деле химичить опасно, да и не к чему: поля наши известны. Комиссия определит урожайность на этот год. Останется только перемножить, и всё.»
– Комиссия всегда урожайность большую задает, а тут погода, засуха, град, либо еще что… Это нам опять без хлеба сидеть?!
– Слушай, Артемьич, а что если нам за речкой на лесных проплешинах запахать? Эти поля за колхозом числиться не будут, вот и будем с хлебом.
Бригадиры одобрительно зашумели, но здесь поднялся Андрей Степанович: «Это ты, Кузьма, конечно здорово придумал. А ну как кто стукнет, или какая баба проболтается? Тогда голов нам не сносить.»
– Ты погоди, Степаныч, не пужай. Вот ведь как на фронте было, чтобы тайну не разглашать? Там на этот случай особый отдел и контрразведка были…
И снова подал голос старый Прокоп: «Без хлеба нам никак нельзя. Это там, наверху насчет цифр рассуждают, а нам детей растить, и самим при нашей работе поесть как положено надо. Вот вы, Артемьич со Степанычем, и подумайте. Оно, конечно, дело такое, тайности требует. А вы, мужики, помалкивайте сами и других от ля-ля отучайте.»
Разговор по душам
– Дядя Никита, к вам можно? – небольшого роста ладная девушка лет 17-18, робко стояла у порога кабинета председателя.
– Заходи, раз уж пришла. Чего так поздно?
– А у меня к вам особый разговор.
– Ну уж если только особый, – председатель скупо улыбнулся. – Ладно, Галя, выкладывай с чем пришла, какие у нашего комсомольского секретаря вопросы и проблемы.
– Вы вот всё шутите, а мне не до смеха! Я может ночи не сплю, всё думаю. Вот вы, дядя Никита, по моему, очень хороший человек.
– Ты это моей Катерине скажи, у нее другое мнение.
– На фронте храбро за Родину дрались, себя не жалели, – не обращая внимания на шутливый