– Разберёмся, вам всем повезло в тот вечер, сразу несколько уголовных статей пронеслось мимо вас, благодарить тебе этого парня надо при встрече.
– Не дай бог, начальник.
– Ладно, иди, лечись.
Путов задумчиво опустил голову на руки. «Не человек, – вспомнились недавние слова Эдика, – а дело разворачивается серьёзное, ставить высшее руководство в известность рано: скажут, что у меня паранойя, на пенсию отправят, да и фактов нет, только косвенные доказательства, – встал и направился к выходу из здания больницы. Поблагодарил персонал и отправился домой. – Утро вечера мудренее – там будет видно, что предпринять».
Вей сидел, не шевелясь. Теплота и спокойные эмоции вводили все уровни сознания в какую-то эйфорию, даже центральный кристаллический процессор не мог адекватно определить, что это – сбой или нормальная реакция на внешние раздражители. Но разве можно было Надежду отнести к внешним раздражителям?
«Я её воспринимаю почти как своего сородича, не замечая разницы в строении. Воспринимаю её сознание как часть себя, включая его в часть своих логических цепей. И вот тут-то и начинается непонятное: логические процессоры не могут обработать потоки информации, проходящие в биологическом мозгу Надежды и начинают зависать. Может скопировать её сознание, обособить его в замкнутый контур и там изучить?» – подумал он.
Центральный процессор просчитал такую возможность и сразу освободил часть информационного поля. Надежда во сне повернулась, обняла его одной рукой и положила свою голову ему на грудь.
«Более подходящего момента не будет», – подумал Вей и решился на копирование. Вокруг ее головы тут же заплясали солнечные зайчики различной интенсивности, весь процесс продлился секунд десять.
– Контур человеческого сознания замкнут, процедура записи завершена, – констатировал центральный процессор его многоуровневого сознания.
Надежда плыла в тёплом море, волны ласково подхватывали и несли её всё дальше и дальше, голова слегка шумела, будто бы от массажа, который проводился прямо в голове, каждая клеточка её мозга чувствовала поглаживания. От таких приятных ощущений мурашки побежали от затылка к пяткам, губы прошептали: «Вей». Теперь она была на пляже, навстречу ей шёл Вей, стройный и атлетически сложенный, и улыбался. Она раскинула руки и побежала к нему, подпрыгнула, обвила шею руками и повисла, целуя.
– Ты где так долго был?
Он молчал, её охватило непреодолимое желание, как в той пещере, только сильнее. Вей ощутил беспокойство Надежды и какое-то сильное желание, связанное с ним, а Надежда шептала его имя, прижимаясь к нему всем телом. Во сне её сжигала непреодолимая тяга обладания Веем, низ живота пронзила судорога желания – она вскрикнула и проснулась. Судорожно вздохнула, обвела комнату мутным взглядом