Один раз ей показалось, что она видит знакомое лицо. По телевидению шел репортаж из Косова, и журналист брал интервью у двух офицеров-десантников из группы российских миротворцев, но ведь Женька никогда не был десантником. Хотя в ВДВ тоже были политруки, и кому бы еще позволили дать интервью, как не офицеру, знающему, что нужно ответить даже на самый хитрый и коварный вопрос…
Но она застала лишь конец репортажа и потому так и не поняла, был ли худощавый подтянутый полковник с загорелым и обветренным лицом ее Женькой, или она попросту приняла желаемое за действительность…
Выключив телевизор, она достала фотографию Евгения, зажгла свечи и часа два сидела за столом, пила красное вино, смотрела на снимок и плакала… Господи! Ей так и не удалось ничего забыть! И после этого она стала вынашивать мысль непременно съездить в Белогорск, пройтись по зеленым улицам, по тем самым, по которым они бродили ночи напролет, и лишь под утро спохватывались, что ей к восьми на фабрику…
Вагон вдруг резко дернулся, пронзительно заскрежетали тормоза, Надежда едва удержалась за поручень… Кажется, кто-то на полном ходу сорвал стоп-кран? По коридору, с противоположного конца вагона бежала в свое купе проводница и отчаянно ругала пассажиров, которые повыскакивали из своих купе, толпились у окон и галдели, строя догадки, что же случилось. Некоторые пытались высунуть голову в окно и разглядеть, что происходит в направлении движения состава.
Поезд окончательно замедлил ход. Прекратились отвратительный зубовный скрежет и лязг, зато хорошо стал слышен возбужденный говор пассажиров и отдельные сердитые выкрики. Похоже, кто-то чуть не упал с верхней полки, а какой-то мужчина сетовал, что порезал руку, потому что в этот момент открывал бутылку пива… Проводница появилась из купе и громогласно заявила:
– Связалась со штабным вагоном. Машина застряла на переезде. Грузовик… Рванул через пути, думал, успеет, а мотор, кажись, отказал.
– Жертвы, жертвы есть? – ринулись к ней самые любопытные.
Она в недоумении пожала плечами.
– Про то начальник поезда ничего не сказал. Машинист вроде вовремя тормознул…
Проводница направилась к тамбуру, часть пассажиров, в основном мужчины, – за ней, и она грозно прикрикнула на них:
– Не смейте выходить из вагона, отстанете. Я только посмотрю и назад.
Надежда видела, как она спрыгнула на землю и, придерживая рукой пилотку, побежала вдоль состава к тепловозу.
– Смотри-ка, сколько машин у переезда скопилось, – сказал за ее спиной капитан и неожиданно положил ей руки на плечи. – Даже братки на рожон не лезут, с чего бы это?
Она не успела приказать Николаю немедленно избавить