Пенсионное законодательство России в советский период (октябрь 1917 г. – 1928 г.). Монография. Ирина Васильевна Сивакова

закона «О страховании рабочих от несчастных случаев» от 23 июня 1912 г.[151] постоянно критиковались большевиками в ходе политической борьбы еще до октябрьских событий 1917 г. Например, в газете «Правда» освещалась конференция представителей государственных предприятий и казенных заводов, на которой выдвигались следующие основные аспекты изменения страхового законодательства: «необходимо немедленно, распространить страхование от болезней и несчастных случаев на всех рабочих государственных предприятий и заводов всей России; организовать общую больничную кассу для всех государственных предприятий и заводов Петрограда; возложить взносы на государственные предприятия в размере не менее трех с третью процентов заработной платы; ввести полное самоуправление рабочих в больничных кассах»[152].

      Но при всем этом в изучаемый период высшие органы советской власти ограничиваются лишь вынесением рекомендаций по организации работы в области страхования от несчастных случаев в рамках закона «О страховании рабочих от несчастных случаев» от 23 июня 1912 г.[153] Более того, советское правительство продолжает назначение и выплату пенсий и пособий семьям военнослужащих, обязательства по которым принимала на себя еще Российская империя по закону «О призрении нижних воинских чинов и членов их семейств» от 25 июня 1912 г.[154], о чем свидетельствуют архивные документы[155].

      Декрет «О суде» от 24 ноября 1917 г. юридически оформил возможность применения законов «свергнутых правительств» в той части, в которой они «не отменены революцией и не противоречат революционному правосознанию»[156]. Теоретическому обоснованию такого явления, как применение дореволюционного законодательства в советской правовой системе, уделялось внимание ряда исследователей. Так, профессор А. Ф. Шебанов утверждал: «сразу охватить новыми законами всю массу имущественных, обязательственных, семейных, трудовых, земельных и иных общественных отношений социалистическое государство, само находящееся в начальной стадии своего развития, не может… марксистская теория допускает возможность использования социалистическим правом старых, дореволюционных правовых форм. Естественно, что в силу своей революционной роли в обществе рабочий класс берет из прошлого и использует только такие правовые формы, которые отвечают его интересам… Речь может идти о возможности использования именно внешних форм выражения досоциалистического права»[157]. О допустимости использования отдельных элементов прежней правовой системы в целях сохранения тех предписаний, в соблюдении которых заинтересовано все общество, писал также Г. А. Белов: «Отрицание, если оно является диалектическим, обязательно включает в себя сохранение положительных элементов предыдущего развития, ибо без сохранения завоеваний прошлого поступательное движение невозможно»[158]. В качестве одной из форм преемственности он выделял именно прямое применение правовых актов прежней системы.

      Таким образом, действие дореволюционных нормативно-правовых актов,