«А с кем выходить?» – в жуткой панике пробегающей от лица к сердцу, потом в пятки, снова к сердцу, выше и обратно по кругу, застревая то в пальцах рук, то в негнущихся ногах, высвечиваясь в глазах, раздумывал подполковник Запорожец, резко скрипя хромовыми сапогами, нервно расхаживая по оркестровому классу. Если и расставишь собравшихся музыкантов по своим местам на плацу, – размышлял он, – там же такие прорехи в «коробке» получатся, засмеют!.. До пенсии не отмоешься. По этому и принял решения ждать в оркестровке, пока все не соберутся… Вот тогда и… Семь бед – один ответ.
Остальные музыканты, сжавшись, кажется, до размеров сумки противогаза или пачки сигарет, кто – где сидят, молча. Как на иголках. На лицах сильный укор и скорбь по своим опоздавшим товарищам! С инструментами в руках, и в портупеях… Как дураки… И ни гу-гу! Все очень хорошо представляют, что сейчас будет!.. когда – эти прибегут… Не позавидуешь. Жалеют уже заранее… А в глазах нет-нет да и мелькнёт искра затаённого восторга, маленькой такой подлянки – ну, хохма же, чуваки, хохма! Приключение!
Дверь с петель не слетела потому, что учёная уже была. Тоже с тоской ждала. Вовремя успела подсуетиться… подвисла на шарнирах. Бабах! Четверо влетели боулинговым шаром!
– Товар…
– Мол-лчать! – опорожняясь, наконец, взорвался подполковник. Словно тебе баллон с пропаном в комнате бахнул. – Ит-ти вашу мать!!
Четвёрка опоздавших, наткнувшись на вопль «молчать», как грудью об шлагбаум, едва не рванула за дверь, обратно.
– Куд-да! Сто-я-ать! – вовремя угадал дирижёр. – Смир-рно! – предупреждающе рявкнул.
Нарушители армейской дисциплины, естественно, вытянулись… Но хорошо бы только этим всё ограничилось. Запоздало влетевший пятый, очень большой и крупный, чёрный и носатый, неожиданно запросто сбивает всю эту выстроившуюся перед ним, около дверей, шеренгу, как те кегли, как атомный взрыв сзади… На пол их. Вповалку. Они, естественно, раскатились. «Я не хотел, я случайно, а что они тут все двери загораживают!» – говорил удивлённо-расстроенный вид пятого. Хорошо ещё дирижер успел вовремя увернуться, отскочить… В его-то годы!
– Да