Сестра обещала, что Юля поводит нас по городу. Она, мол, хорошо это делает. Ну что ж, пусть поводит. Хуже уже точно не будет, может, будет лучше. Вот памятник такому-то. Воздвигнут в тысяча каком-нибудь году, в честь ля-ля-ля, скульптор с итальянской фамилией. А вот собор очередного святого, покровителя царя Имярека первого. Или второго. Строили столько-то лет, высота купола чёрт знает сколько метров, вес каждой колонны офигеть сколько тонн, мрамор завозили из бог-знает-откуда, каждую икону расписывали…надцать человек в течение всей своей жизни, а решётку лили итальянцы из эдакой знаменитой мастерской. И если этот узор растянуть в одну линию, он достанет до Луны. Ну и так далее. Экскурсий я за свою жизнь наслушалась много.
Но такой не слышала ни разу. С первых минут было ясно, что тоннажем крестов на куполах и длиной решёток нас тут развлекать не будут. Экскурсия по Петербургу превратилась в увлекательнейшее путешествие, а история города – в приключенческий роман. Здания оживали; тут из-за угла вышел Гоголь, там из окна улыбнулся нам Пушкин, на один сад мы смотрели глазами Ахматовой, а на другой – глазами Екатерины II. Площади превращались в коровьи пастбища, потом покрывались деревянными зданиями, горели, отстраивались, по ним бегал, размахивая руками, Растрелли и что-то кричал, на глазах появлялся фундамент очередного дворца, потом дворец рос, приобретал современные формы, его красили, перекрашивали, он ветшал, реставрировался, вокруг ходили степенные купцы, носились институтки и революционные матросы, и куда-то спешили, прижав мобильники к ушам, бизнесмены. Нева выходила из берегов, город горел, восстанавливался, в нём разводили мосты, его белые ночи привечали влюблённых, по его тёмным улицам плелись блокадники, на булыжной мостовой слышен был цокот копыт, а на фасадах сверкала неоновая реклама. Фавориты цариц, немецкие принцессы, кавалергарды, чей век недолог, народовольцы, тираны, святые, юродивые, гении, реакционеры, проститутки. И над всем этим – тяжёлое серое небо.
Жара спала, закапал дождик. Мы поёжились: не взяли с собой зонт. Юля же улыбнулась и подставила лицо воде. «Дождь! Обожаю питерский дождь! Тут нельзя жить и не любить влагу».
Там вообще нельзя жить не любя. Юля рассказала, что к юбилею города какие-то учёные (психологи, социологи, климатологи и прочая) опубликовали результаты совместных исследований, где было чётко написано, что город к жизни непригоден. Слишком мало солнца, слишком много воды, вредно для лёгких, опасно (наводнения), дети болеют, качество воздуха ни к чёрту и т. п. Дворцы и фонтаны надо восстанавливать и реставрировать чуть ли не каждые пять лет. От этой влажности и смога расползаются даже здания, причём в рекордные сроки, что уж тут говорить о людях? Но жители любят этот город так… Наверное, так любят больного ребёнка. До дрожи.
В