У него заложило уши, но проглатывая конфетную сладость, Александр почувствовал, как снялось это ощущение. Он понял, что конфеты нужны именно для этого, а не просто, как подарок пассажирам. Заглядывая сквозь иллюминатор назад, он видел часть серебристого стабилизатора, под которым вдали плавно колебался туманно-дымчатый горизонт. Земля, расцвеченная внизу зелёными узорами полей, медленно уплывала под крылом. Пролетели над дорогой. По ней двигались автомобили. Они сверху казались игрушечными, как в горах на перевале, когда Александр смотрел на них сверху с площадки перевала. Такими же маленькими ему казались и домики кишлаков, над которыми пролетал самолёт. Змеёй извивалась и блестела в лучах солнца река Зеравшан. Горизонта видно не было. Земля вдали растворялась в дымке. Моторы гудели ровно и монотонно. Но эти звуки не были похожи на однообразное завывание машины, которая забиралась в гору. В звуках самолётных моторов слышалось пение, и ощущалась сила.
Самолёт летел около часа то, проваливаясь куда-то вниз, то взмывая вверх. От проваливания вниз у Александра по телу растекалась приятно-щекотливое ощущение, с которым он расставался с сожалением при взмывании самолёта вверх. Он чувствовал, что его слегка вдавливало в кресло. В это мгновение ему казалось, что он становился тяжелее.
Болтание самолёта то вверх, то вниз доставляло ему удовольствие.
Но не все пассажиры с таким наслаждением переносили этот полёт.
Позади Александра сидел полный дядька с усами. Когда самолёт ещё стоял на земле этот дядька всё время шутил и смеялся. Лицо у него было добрым и весёлым. Но во время полёта и, особенно во время болтанки этот дядька тихонько стонал и охал.
Когда Александру надоели эти вздохи, он обернулся и взглянул на него. В дядьке нельзя было узнать того весёлого добряка, который смеялся и шутил перед полётом. Лицо у него побледнело и сморщилось. Усы провисли.
Александр мысленно пожалел этого дядьку. Дядька не ощущал прелести полёта так, как ощущал его Александр. Они были разными людьми. А этот дядька вернее всего никогда не мечтал о полётах.
Сестрёнка Валя спокойно сидела у матери на руках. Евдокия Ефремовна, уставшая от утренней суеты, дремала. Увлечённый и поглощенный полётом Александр не тревожил её.
Вновь стало закладывать уши.
Самолёт заметно опустил нос к горизонту. Он снижался. Под крылом проплывали зелёные поля хлопчатника изрезанные каналами и арыками.
Самолёт летел совсем низко. Его лёгкая тень скользила по земле, всё больше увеличиваясь в размерах. Земля была совсем рядом. Под самолётом уже не плыли,