– Вы имеете в виду клинические проявления? Разумеется, они наличествовали у моего пациента. Притупленность эмоций, например. Профессор полностью утратил вкус к жизни. Радость, удивление, восторг, даже печаль стали ему недоступны. Он потерял способность реагировать на внешний мир, что бы в нем ни происходило. У него нарушилась память и концентрация внимания. Беседуя с ним, я понял, что ему трудно сосредоточиться на чем-то, вспомнить события прошлого. Ко всему еще появились головные боли и бессонница.
– Такое лечится?
Левицкий грустно улыбнулся:
– Простите за банальность, но лучший доктор – время. Подобно тому как мы приобретаем иммунитет к определенным хворобам, наша психика вырабатывает особый механизм защиты от болезненных воспоминаний. Я могу лишь помочь ослабить внутреннее напряжение. После нескольких сеансов у профессора появилась потребность говорить, выражать свои переживания в словесной форме. А это хороший знак. Вместе с тем у него развился сильнейший комплекс вины. Он ненавидел себя за то, что жив, а жена нет; корил себя за проявленную по отношению к ней черствость и невнимание и расстраивался потому, что ушло время, а с ним и возможность что-то исправить.
– Вы говорили о травме психики. Значит ли это, что у профессора развилось психическое заболевание? – Дубровская подвела допрос к интересующему ее моменту.
– Иногда симптомы посттравматического синдрома выглядят как психическое отклонение, хотя это лишь глубоко укоренившийся способ поведения, – ответил Левицкий, видимо, не понимая, куда клонит адвокат.
– Простите, я не понимаю, что это значит, – упрямо заявила Дубровская. – Осознавал профессор свои поступки или нет? Мог он руководить своими действиями или же выполнял чужую волю, не отдавая себе отчет в том, что происходит?
Она была в отчаянии, понимая, что доводы их искового заявления рушатся, как карточный домик от легкого дуновения ребенка.
– У профессора были психологические проблемы, но психически больным его назвать нельзя, – категорично заявил доктор. – Видимо, вы, как и многие наши граждане, подвержены стереотипу: к психотерапевту обращаются только психи. Уверяю вас, это не так!
Дубровская хмурилась. Видимо, так она и считала.
– Когда у вас заболит сердце или желудок, вы бежите к врачу, ведь так? – продолжал Левицкий. – Но почему-то, когда страдает душа, каждый сам себе доктор! Это неправильно. Специалист может ускорить выздоровление, улучшить качество вашей жизни.
– Судя по результату, профессор Каменев излечился от горя настолько, что забыл про жену и дочь, – заметила адвокат. В ее тоне звучало ехидство. – Вы слышали о том, что он женился во второй раз?
Левицкий явно почувствовал себя не в своей тарелке. Он поглядел на Кристину, потом перевел взгляд на Нику. Лицо его слегка порозовело. Доктор был смущен.
– Простите, я не хотел