В незнакомой кофейне гремит, усердно перемалывая свежие зерна, эспрессо-машина.
Наше с Дэниелой любимое итальянское заведение выглядит именно так, как и должно, напоминая, что я не ел почти двадцать четыре часа.
Но я не останавливаюсь. Я иду и иду.
Пока не промокаю до нитки.
Пока меня не начинает трясти от холода.
Пока сумерки не спускаются на город и я не оказываюсь перед трехэтажным отелем с решетками на окнах и бьющей в глаза огромной вывеской над входом:
ОТЕЛЬ «РОЯЛЬ»
Не обветшалый и не грязный в прямом смысле слова. Просто забытый. Переживший свои лучшие времена. Такой осталась в моей памяти гостиная в фермерском доме прадедушки в Айове. Старая, отслужившая свое мебель в этом отеле выглядит так, словно стоит там тысячу лет, застывшая во времени, не замечающая, что остальной мир ушел вперед. В воздухе висит запах плесени, а спрятанная аудиосистема ненавязчиво играет джаз. Что-то из 1940-х.
Старичок в смокинге, занимающий место в каморке портье, и глазом не ведет, увидев перед собой промокшего насквозь человека. Просто берет 95 долларов сырой наличности и подает мне ключ от комнаты на третьем этаже.
Лифт страдает судорогами, и пока он ползет вверх, кряхтя, со всей грацией карабкающегося по ступенькам толстяка, я рассматриваю свои искаженные черты в бронзовых дверях кабинки. Свою комнату обнаруживаю, пройдя до середины тускло освещенного коридора, и еще с минуту сражаюсь с допотопным замком.
Номер, мягко говоря, скромный. Одноместная кровать с шаткой металлической рамой и комковатым матрасом. Ванная размером с кладовую. Комод. Ламповый телевизор. И стул возле окна, за которым что-то светится по другую сторону стекла.
Я обхожу кровать, задергиваю штору и выглядываю на улицу. Прямо передо мной верхний край вывески. Я даже вижу, как дождь падает сквозь зеленый неоновый свет.
Внизу, на тротуаре, замечаю прислонившегося к фонарному столбу мужчину. Дымок клубится под дождем, сигарета вспыхивает и гаснет в темном пятне под шляпой.
Кого он ждет? Меня?
Может, это паранойя, но я все же подхожу к двери. Проверяю задвижку и вешаю цепочку. Сбрасываю туфли, раздеваюсь и вытираюсь досуха единственным обнаруженным в ванной полотенцем.
Самое лучшее в номере – старинная чугунная батарея под окном. Включаю ее на полную и подставляю руки под ее теплое дыхание.
Вешаю мокрую одежду на спинку стула и подвигаю его поближе к батарее.
В ящике прикроватного столика нахожу гидеоновскую Библию и растрепанный телефонный справочник Чикаго.
Растянувшись на скрипучей кровати, пролистываю справочник до буквы «Д» и ищу свою фамилию.
Нахожу быстро.
Джейсон Э. Дессен.
Адрес правильный.
Номер телефона правильный.
Телефон стоит тут же, на столике. Снимаю трубку и набираю номер. После четвертого гудка слышу мой собственный голос: «Привет, вы дозвонились до Джейсона, хотя и не вполне, потому что меня здесь нет и ответить вам я не могу. Это запись. Что делать, вы знаете».
Я