– Алло? – отвечает мужской голос, глубокий и сонный.
– Где Дэниела? – спрашиваю я.
– Думаю, вы ошиблись номером.
Я называю номер своей жены.
– Да, – говорит мой собеседник, – номер правильный, но только он – мой.
– Как такое возможно?
Незнакомец дает отбой.
Я снова набираю номер Дэниелы, и теперь он берет трубку после первого же звонка.
– Сейчас три часа ночи. Больше не звони. Идиот.
С третьей попытки я попадаю на голосовую почту. Сообщения не оставляю и даю отбой.
Поднявшись с кровати, опять иду в ванную. Рассматриваю себя в зеркале над раковиной.
Лицо в синяках и царапинах. Засохшая кровь и грязь. Щетина. Глаза налиты кровью. Тем не менее это я.
Усталость накатывает волной и буквально валит с ног.
Ноги подгибаются, но я успеваю ухватиться за столешницу.
И тут… какой-то шум на первом этаже.
Как будто кто-то осторожно прикрыл дверь.
Я выпрямляюсь.
Настороженно прислушиваюсь.
Тихонько подхожу к двери. Смотрю в коридор.
Слышу приглушенные голоса.
Попискивание рации.
Скрип половицы под осторожным шагом.
Голоса звучат яснее, разбегаются эхом между стенами лестничного пролета, выплескиваются в коридор. Теперь я вижу их тени на стенах, шествующие по лестнице, словно призраки.
Осторожно выхожу в коридор, и тут же с лестницы доносится сдержанный, нарочито спокойный мужской голос. Голос Лейтона:
– Джейсон?
Пять быстрых шагов – и я уже у ванной.
– Мы не сделаем тебе ничего плохого, – продолжает Вэнс.
Они уже в коридоре. Идут медленно, методично.
– Знаю, ты растерян и дезориентирован. Нужно было сказать что-то в лаборатории. Жаль, я не сразу понял, в каком ты состоянии, насколько тяжело тебе это далось.
Я осторожно закрываю за собой дверь и толкаю задвижку.
– Мы хотим позаботиться о тебе, принять меры, чтобы ты не навредил ни себе, ни другим.
Ванная раза в два больше моей, стены душевой облицованы гранитом, рядом с ней – мраморная столешница с двумя умывальниками.
Напротив туалета я вижу то, что мне нужно: большую, встроенную в стену полку и люк, за которым находится ведущий в прачечную желоб для грязного белья.
– Джейсон? – зовет Лейтон.
Треск статических разрядов уже за дверью ванной.
– Джейсон, пожалуйста. Поговори со мной. – Идущий ниоткуда голос сочится отчаянием. – Мы все работали ради сегодняшнего дня. Мы посвятили этому жизнь. Выходи! Не дури!
Однажды дождливым воскресеньем – Чарли тогда было то ли девять, то ли десять лет – мы полдня играли в спелеологов. И я раз за разом спускал его по желобу в прачечную. Он даже надевал рюкзачок и самодельный налобный фонарь.
Я открываю люк, забираюсь на полку.
– Проверьте спальню, – говорит Лейтон.
Торопливые шаги по коридору.
Желоб выглядит тесным. Может быть, даже