– Перестань, Пилат! Ты же меня всего испачкал!
Пес угомонился. Он смотрел на своего хозяина лукавыми коричневыми глазами, казалось, собака улыбается.
– Пойдем, искупаемся, что ли?
Пес сразу же демонстративно повернулся к озеру спиной.
– Ну, как хочешь.
Юноша сбросил одежду, разбежался и прыгнул в прозрачную воду, а Пилат тут же развалился на брошенной рубашке, наблюдая за хозяином.
Солнце неторопливо скрывалось за деревьями, тени удлинялись, подползая к воде. Вскоре появились надоедливые мошки, которых Пилат ненавидел настолько, насколько было способно его беззлобное собачье сердце.
Доплыв до середины озера, юноша повернул к берегу. Солнце почти скрылось за ярко-зелеными кронами, вода поменяла свой цвет и стала синей. Юноша вышел на берег, слегка обсохнув, натянул светлые широкие штаны и полотняную рубашку, испорченную Пилатом. Его мокрые волосы потемнели и казались рыжими. Улегшись на траву, он снова взялся за бумагу. Пилат положил голову ему на плечо и блаженно зажмурился.
– Итак, Пилат, на чем я остановился? Ах, да, на кладбище… Может, как-то иначе сказать? Например «могильники»? Моя дорога лежала через могильники… Нет, что-то не то. «Захоронения»? Еще хуже… Моя дорога лежала через плохое место, вот! Значит так, – он взял карандаш и устроился поудобнее: «Моя дорога лежала через плохое место, и я невольно ускорил шаг. Вокруг была страшная грязь, и мои ноги постоянно разъезжались в разные стороны. Я весь промок и ужасно замерз. За каждым могильным холмом мне мерещились обезумевшие от голода монстры а, возможно они там действительно были…» Ну, как, Пилат, страшно?
Пес щелкнул зубами и принялся самозабвенно чесаться. Юноша отодвинулся чуть в сторону и продолжил: «Казалось, этому пути нет ни конца, ни края. Я все шел и шел, а дождь все лил и лил и я все больше и больше задумывался над тем, зачем меня вообще понесло именно сюда?»
– Ирвин! – послышался отдаленный крик. – Ирви-и-ин!
– Я здесь!
Из зарослей змеевихи вышла симпатичная бронзоволосая девушка в длинном зеленом платье.
– Наконец-то я вас нашла. Привет, Пилат, ты чего не здороваешься?
Пес лениво повозил хвостом по траве, решив, что этого вполне достаточно.
– Что-то случилось, Тайрис?
– Тебя зовет Мудрый.
– Зачем?
Девушка пожала плечами и погладила Пилата. Пес снисходительно стерпел.
– И давно он меня ищет? – Ирвин поднялся на ноги.
– Нет, не очень, он сразу же сказал, что ты, наверняка, валяешься на озере вместе со своей дворнягой… Ой, извини, пожалуйста.
– Ничего, – улыбнулся юноша и взъерошил пальцами подсохшие волосы. – Он не сказал, зачем я ему нужен?
– Нет. Он сегодня опять болен и у него очень скверное настроение, поэтому, лучше поспешить.
Юноша свернул бумажные листы в трубочку, сунул в карман и быстро пошел вперед, вместе с Тайрис пробираясь сквозь густые заросли кустарника, следом нехотя потрусил Пилат, досадуя, что его идиллия с хозяином была так бесцеремонно прервана.
Когда они пришли в селение, почти совсем стемнело. Одна за другой зажигались лиловые звезды, а воздух становился прохладней и свежее. Все селение освещалось многочисленными кострами, треугольные деревянные дома с острыми крышами и пестрой тканью, заменяющей двери, выглядели спокойно и мирно в теплых отблесках огня.
– Хочешь, я подожду тебя? – Тайрис заглянула в золотистые глаза юноши.
Ирвин кивнул.
– Пойдем, Пилат, подождем Ирвина в сторонке.
Собака моментально вросла в землю, исподлобья глядя на девушку, с места он сдвигаться не собирался.
– Ну, миленький, пойдем, не упрямься!
Но пес и не думал подчиняться.
– Пилат, перестань, – Ирвин потрепал его по лохматой голове, – иди, с Тайрис!
Пес продолжал стоять, как вкопанный.
– Ну, что мне с ним делать? – юноша вздохнул и грозно произнес: – Пилат, если ты сейчас же не пойдешь с Тайрис, на ужин можешь не рассчитывать!
Эти слова произвели на собаку магическое воздействие, он тут же потрусил вслед за девушкой. Отдернув пестро шитую ткань, Ирвин заглянул в дом.
– Давай, заходи! – раздался хриплый голос Мудрого.
Юноша вошел внутрь. В доме царил полумрак, на больших подушках, разбросанных по полу, полулежал Мудрый – бородатый дядька килограммов под сто двадцать, с редкими соломенными волосами и длинной клочковатой бородой.
– Садись, – Мудрый махнул рукой в сторону подушек лежавших у самого входа и громко икнул. В воздухе разнесся сильный винный запах. Юноша послушно уселся на подушки.
– Значит так… – Мудрый попытался собраться с мыслями. – Что я хотел тебе сказать… В общем… значит…
Ирвин терпеливо ждал, а Мудрый разглядывал его. «Ну, надо же, –