Пламя костра вспыхнуло с новой силой, видимо кто-то подбросил в огонь хворост, и осветило сидящих вкруг него. Продюсер обратил внимание, что плащи, в которые кутались воины и сам их предводитель, были багряного цвета. Ругового, так говорили в старину, и даже теперь называют в старообрядческих деревнях.
«Ага, это руги-русы», – догадался он. Вот они, значит, и есть красные жрецы богини львицы. А чего ж они здесь у реки-то делают? Продюсер шагнул поближе к костру, но так чтобы оставаться в тени. Слышен стал разговор у костра.
– Завтра, братья, – говорил старший, сидящий на шкуре медведя, – Завтра у нас будет знатная сеча. Поперек горла мы варяжским людям с крепостями нашими. Потому будут биться они насмерть, дабы истребить нас на этой земле. Не успеет брат Трувор от Изборска со своими дружинами подойти. А брат Синеус, в далеком своем Беловодье, и не получил наверное еще весточки о напасти этой. Так что придется братья нам в одиночку держаться, – он поднял большую золотую чашу, – На здраве! – пустил по кругу.
– А что, княже, – спросил от костра седой воин, – Чем мы неугодны варяжским людям?
– Да, знаешь, брат, – как бы размышляя сам собой, ответил главный, – Плавали они вольготно по морям, рекам. Вели жизнь разбойную. Налетел, пограбил, пожег и ушел на юркой ладье в свои дальние норы. А мы на реках заслоны поставили. На Наве реке – Господин Великий Навьград. На Волхве реке – Ладогу, на верхнем Волхве – Верхний Навьград. На Луге реке – крепость Луго. На Нарове – и Иванград, и Сыренец, и Сторожец. Труворова воротная стража на Воротнем камне сидит, водные пути сторожит. Да и всю землю эту уже Навьградской кличут. Сколь в ней оград от ворога поставлено, – он стал загибать пальцы на руке, – Плесков, Юрьев, Колывань, Сертовала, Ямбург, Копорье, Изборск, – загнул все пальцы, рука сложилась в увесистый кулак, размером с пудовую гирю, – Беловодье и путь из варяг в греки, что через Белое озеро шел, Синеус закрыл. Теперь с набегом по Волге-реке не побежишь в теплые моря. А ты говоришь, чем мы врягам насолили? Мы не просто им насолили, Мы костью у них в прожорливых глотках застряли. Так что готовьтесь братья, злая сеча будет. Не на жизнь, а на смерть. А нас и так, ежели не в десяток, то в пяток уж точно меньше, чем они своих выставят, – и он с грохотом опустил тяжелый кулак на валун.
Продюсер подвинулся ближе к главному воину, названному князем, пытаясь понять, кто это? Плащ полностью скрывал доспехи и не имел никаких признаков герба или еще какого-либо отличительного знака. Ровная багряная поверхность. Щит, что стоял рядом был такой же, как у всех. Большой овальный щит с золотой львицей на задних лапах в красном поле. Шелом, отложенный в сторону, больше напоминал металлическую шапку с ушами опущенными вниз. Продюсер перевел взгляд на воинов. Тоже никаких знаков. Скромные кожаные доспехи, с кое у кого нашитыми пластинами у сердца, мечи