– Резонно, – смягчаясь, согласился Кубинец. – Только впредь все важные вопросы не забывай согласовывать!
Он отложил карту на стол, но не очень аккуратно – она спорхнула на пол. Гонза как будто и не заметил этого: впился в меня гипнотическим взглядом индийского факира, точно узрел змею!
– Скажи, Даг, ты намерен дальше работать? Или предпочитаешь довольствоваться достигнутыми успехами? – поинтересовался Кубинец.
– Что ты имеешь в виду? – состроил я детскую наивность.
– Пора браться за новое дело! Ты намерен что‑нибудь предпринять в этом направлении?! – рявкнул Гонза.
– Что‑то не вижу на нашем причале толп, жаждущих меня нанять!
– Толпы не толпы, но предложения есть… – попытался заинтересовать меня Гонза.
– Слушаю, – согласился я, поднимая бювар, под которым лежали деньги.
– Сегодня, пока ты мотался неизвестно где, к нам приходили двое в разное время и по разным вопросам. Первое предложенное дело – двойное убийство. Полиция отказалась от него, свела все на бытовуху, но отец одного из убитых не верит в подобный расклад, – сообщил Кубинец.
– Ты навел справки? – рассеянно спросил я, подняв со стола книгу, которую изучал предыдущие несколько дней. Она называлась «Пивоварение в древности», и написал ее неизвестный мне автор Иван Хмельнов – видно, не очень компетентный в освещаемом вопросе человек.
– Дело не стоит нашего внимания. Я связался с полицией. По всему видно, что их версия выдержит любую критику. Даже нашу. Я взял на себя ответственность и отказал отцу.
– Правильно, – согласился я, вяло листая книгу.
– Кстати, нового инспектора на место Крабова назначили…
Инспектор Крабов возглавлял отделение криминальной полиции Васильевского острова. Он не питал к нам нежных чувств, часто оказывался в дураках – долгое время не мог найти преступника, которого мы вычисляли в считанные дни. Нельзя сказать, что Крабов был нашим врагом, но и другом назвать его тоже язык не поворачивался. Наши отношения подходили под определение «вооруженный нейтралитет». Когда месяц назад инспектор Крабов погиб на задании, Гонза Кубинец даже всплакнул – так ему было жалко инспектора.
– И кого назначили? – заинтересовался я.
– Кого‑то из москвичей. Сам перевелся. Григорий Самсоньевич Лесник. Личность туманная. Думаю, в скором времени мы с ним познакомимся, так сказать, поближе: он собрался нанести нам визит. Наслышан о нашей деятельности. Не знаю уж, что нам это даст.
– Занятно, – оценил я. – А что со вторым делом?
– Тоже не стоит и выеденного яйца. Пустышка. Старуха одна приходила. Вся в брильянтах. С личным шофером. Пахнет от нее – как от шубы, которую десять лет из шкафа не доставали…
– Чего хотела? – прервал я эмоциональную речь Кубинца.
– Чтобы ты нашел ее кошку, которая сбежала несколько дней назад из дома.
– Больная? – скептически скосил я