– Не хоромы конечно, но сойдет, – примирительно прогудел Гуляй и неожиданно схлопотал по шее от Роллана, – Ну ты потише. Тоже мне енерал тайной войны! Как влеплю промеж глаз – искры полетят!
– А ты Малку не тронь! Она нас не звала, и в шею не вытолкала. А ты все языком молотишь, как корова боталом, – отозвался Роллан.
– Ладноть вам! – осекла их Малка, – Не просто ж так вы нагрянули, да еще все вместе.
– Конечно, – не угомонялся Гуляй, – Прознали, что вы с чернокнижником разжились вином кипрским от самой Сибиллы и на запах слетелись, как упыри на кровь.
– Цыц ты! – уже не выдержал Раймон, – Хватит ерничать. Ты ведь ради красного словца не пожалеешь и отца!
– Молчу, молчу, молчу. Никак я уже всем поперек горла, – Гуляй сел на оттоманку, закинув ногу за ногу, и покрутил свой залихватский ус.
– Ну, вот мы к тебе в гости, – повернулся к Малке Раймон, – С угощением. Не побрезгуй, – он каким то волшебным жестом достал из-под широкого плаща корзину со снедью, – Чем богаты – тем и рады! – добавил, выставляя на стол бутыли со своим знаменитым вином и выкладывая виноград, апельсины и персики.
– Садитесь, садитесь, гости дорогие, – хозяйка проворно расставляла принесенное на столе, неуловимым движением добавляя невесть откуда берущиеся калачи, пироги, корчаги с медом и многое другое.
– Ты никак скатерть самобранку раздобыла, красавица наша? – Раймон тоже сел на широкую лавку у стены, приглашая Роллана рядом.
Наконец все расселись, налили по бокалу вина, выпили.
– Ну, с чем пожаловали? – спросила сидевшая во главе стола Малка.
– Разговор имеем, – как старший ответил Раймон.
– Сначала поведайте кто, где, как? Перекусим за болтовней ленивой, а потом к делу. Ночь длина, свечи да лучины есть, стол полон, стражи зорки. Ты Раймон старший – тебе и слово первое.
– Начну с себя, – он уселся поудобней и речь повел неторопливо, – Вы наверно в курсе, что братьев госпитальеров – грозу морей и ратников господних выдавили со всех островов моря Средиземного, да и на Западных землях не сильно жаловать стали. С Нового Израиля из Заморских земель они давно ушли, впрочем, как и все воинства братские. Не досуг им там прохлаждаться было, когда мятежи по всем землям заполыхали. Ну, да не о том я. Когда и с последнего своего пристанища острова Роду посвященного они свои корабли направили в сторону закатного солнца, вспомнили мы со Старцем горы, что когда-то им обещали, в случае нужды крайней, тихую гавань, убежище, от лихой непогоды. Вспомнили, как на алтарях церквей якоря рисовали, в память обещаний своих о тихой гавани. Да еще напомнил мне Старец, что и Волшебный остров свой тогда, еще в стародавние времена, когда храм на нем отстраивал, нарек я именем Мальта, потому, как имя это с древнего языка мореходов, так и переводится «тихая гавань». Укорил меня Старец, а сам подался в далекую горную страну, где, как обещал, будет нам всем