Несмотря на это, мне было суждено стать частью клана. Все началось с желания вырваться из токана, за пределы его незримых стен. Ходить на большие расстояния было тяжело, так как ноги еще плохо слушались. Поэтому я попросила у Мамы-Ока лошадь. На гнедой кобылке я объезжала близлежащие холмы, любовалась закатами и слушала степных птиц. Время словно застыло, а от меня не было никакого проку. Я питалась едой народа ока, спала в его постели, но была бесполезна, как соломенная кукла. И до поры меня это не тревожило.
Но в одну из прогулок я стала случайной свидетельницей жестокой забавы. Степные бандиты преследовали двух гадалок ока, которые возвращались с базара Штольца. Верхом на крупных лошадях, тыкая в них копьями, они гнали беззащитных заокраинцев, словно диких зверей. Я наблюдала за происходящим с холма, минут пять. Рослый бандит с грязно-рыжей бородой и притороченным к седлу трупом мертвой собаки, видимо, решил заколоть жертв насмерть, завершая свое варварское развлечение.
В этот миг какой-то невидимый механизм у меня в голове придал нужный ход беспечным мыслям. Я вспомнила все: и скорлупу грецкого ореха, и ощущение беспомощности из моей юности, и забытый треск-стон ткани, и мягкий удар магического взрыва в лицо – теплый воздух, полная темнота, поглотившая мир, и осознание потери самой большой ценности на свете.
Я пустила лошадь с холма галопом. И прежде чем бандит успел опомниться, накинула ему на шею петлю из сорванного с головы фаранка и буквально вырвала его из седла. Его товарищ словно остолбенел и пораженно наблюдал за нами. Я душила мерзавца долго, возможно, несколько минут. Напарник его, совсем молодой парень, успел прийти в себя и разразился слезами и мольбами. Отбросив свое копье, он просил сохранить жизнь его брату.
Но я его не видела. Я смотрела на ока – оставляя на земле кровавый след, они бежали в сторону токана – и вспоминала историю Кима, родителей которого забила камнями охрана аристократа, просто от скуки.
Степные бандиты тоже просто развлекались, может, потому я и душила эту сволочь с наслаждением, какое раньше было мне неведомо. И что удивительно, внутри не вспыхнул извечный спор между доброй маленькой Лис и суровым двойником Атоса в женском обличье. Атос умер. И он победил. Внутри меня остался только зверь.
Когда я отбросила от себя бездыханное тело рыжего бородача, его младший брат уже собрался с духом и попытался напасть. Это дало мне повод. «Ты дал мне повод, – говорила я сотни раз после этого. – Ты сам виноват».
Вернувшись в токан, я разыскала свой доспех с пустыми выемками от бусин из браслета Карамина и корундовый меч с трещиной на лезвии. Не сказать, что я знала, что делать со своей жизнью, но, по крайней мере, передо мной забрезжило хоть какое-то будущее.