– Нет, забыла, как-то из головы вылетело.
– Зачем гостиница?! Да и ночь на дворе! Мы что, не родня, что ли? У нас переночуешь, и дело с концом! Правда, Клава?
Было заметно, что жена сантехника определенно не разделяла энтузиазма мужа по данному вопросу. Однако, выдержав паузу, она согласилась:
– Ладно, пойду стелить кровати, а тебе, Катерина, раскладушку Василька на кухне поставим.
– А удобно это? Может быть, лучше я… – широко раскрыв наивные, глаза начала было Катенька.
– Удобно, удобно, – пробасил довольный Степка, – а я с тобой, пока Клавка ко сну готовится, на кухне посижу, чайку выпьем.
Клавдия вышла из кухни, а Степка, повернулся к Катеньке. Тут надо отметить, что если бы водопроводчик имел привычку давать себе отчет в своих чувствах, то он вынужден был бы признать, что его отношение к Катеньке под воздействием ее облегающего платья уже перестало ограничиваться лишь родственными чувствами. Зато жена сантехника Клава прекрасно заметила постигшие ее мужа перемены. И потому, прикрыв за собой дверь, не пошла в комнату, а стала прислушиваться к беседе родственников.
– Ну, как живешь, Степка? – в который раз за сегодняшний вечер спросила Катенька.
– Нормально.
– А не скучно тебе вот так?
– Как так? – почему-то смутился сантехник.
– Ну так: семья, дом, быт…
– Мне-то? Мне – не, – сказал он, почесывая затылок.
– Не ходишь никуда.
– А куда ходить-то?
– Ну не знаю.
– А хочешь, завтра погулять на реку пойдем, как в школе?
– Я даже не знаю, неудобно как-то…
– Чего там не удобного? Пойдем, да и… И без того короткая речь водопроводчика в этот момент была прервана звуком открывающейся двери. Вошла Клава и хмуро заметила:
– Степан, я посмотрела, у раскладушки ножки разболтались больно. Никак нельзя на ней взрослому человеку ночевать. А то не сегодня – завтра Василек из деревни вернется – негде спать ему будет, если раскладушку-то сломаем.
– Дай-ка я сам посмотрю, – сказал Степка вставая.
– Нечего тебе и смотреть, Степан, – повышая голос, сказала Клава, – вот тебе телефон, вызывай такси для сестрички твоей, у меня тетка в гостинице привокзальной работает, для меня всегда одно место найдет.
– Нам такси не к чему, только деньги тратить, – забубнил Степан.
– Раз так, то, что ж я, сестричку не провожу, что ли?
– Не проводишь, Степан, – еще громче сказала Клавдия, – на улице неспокойно вечерами, а ты у меня один – что я потом с инвалидом-мужем и с ребенком малым на руках делать стану, если ты с хулиганами ненароком встретишься?
– Да я… – начал, было, Степан, но, посмотрев на жену, осекся. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Он развел руками и начал набирать номер такси.
«Раскладушку ей жалко стало», – с досадой думала Катенька, сидя в такси по дороге в гостиницу.