Парень заботливо подтолкнул барышню к открытой дверце «Тойоты», а сам обратился ко мне:
– Мы умудрились дважды проколоться, а запасное колесо, как водится, одно, – он хотел держаться непринужденно, но это ему скверно удавалось.
Неужели он чего-то боится? Или что-то скрывает? Почему, интересно узнать, он постоянно косится в сторону леса.
– Странно, – я медленно вышел из своего аппарата и нагнулся, чтобы рассмотреть пробитую шину.
Если это ловушка дорожных бандитов, он просто обязан воспользоваться моментом и треснуть меня по затылку. То, что Макс не позволит ему и шевельнуться, – вопрос второй. Но «Аполлон» стоял на месте. Я обернулся и увидел, что он пытается рассмотреть сквозь тонировку внутреннее убранство моего «автомобиля». Заметив мое движение, парень смутился и пробормотал:
– Крутая машина, никак не разберу, какой марки…
Типичный плейбой. Машины, девушки, пляжи, спорт. И что только он потерял здесь, в эпицентре резкоконтинентального климата и смертной скуки?
– Той же, что и ваша, – успокоил я его, а Макс тем временем приляпал на капот фирменный знак. – Модель будущего года, сигнальный экземпляр. Однако вернемся к проблеме. Запасной камеры у меня нет, да и не поможет она в данном случае. Сжевали вы покрышку, просто в лохмотья сжевали.
– Сжевал?
Как я и ожидал, жаргон «супермен» понимал с трудом. Подозреваю, что слово «крутая» он считал высшей степенью владения этим жанром. В его глазах промелькнула едва заметная тень недоумения. Мои подозрения окрепли. Не знаю, кто эти двое, но не местные – точно.
– Как вас угораздило? На ровной дороге… – я недоверчиво покачал головой.
– Мы на проселок съезжали, вон там, – он показал на полусмытый дождями спуск с трассы к узкой просеке. – Тропа ведет к маленькой речке с парой живописных порогов, а мы художники, решили вот съездить на этюды, и сами видите, что вышло. Просто ужас, как не повезло.
Я заглянул через его плечо в открытый багажник. Там действительно лежали два складных мольберта, но мое внимание привлекло не это. Из-под ящичков с высоким искусством выглядывала первая пробитая шина. «…ridgestone» красовалось на ее боку. Вместо заглавной «В» зияла аккуратная дырочка диаметром в дюйм. Атлет перехватил мой взгляд и заволновался еще сильнее. Не обращая на него внимания, я вернулся к измочаленной покрышке переднего колеса.
После нескольких секунд более пристального изучения я разогнулся и, удовлетворенный результатом осмотра, подошел к бледнеющему художнику вплотную.
– Этюды, значит, в такой-то дождь? Ничего удивительного в том, что вас постигло невезение. Может быть, расскажете о его причине? – негромко спросил я, заглядывая ему в глаза.
– Арматура, – будто вспомнив нужное слово, сказал он.
– В тайге? – я удивился. – Не знал, что все окрестные леса завалены остро