Она не услышала никаких звуков, подтверждающих то, что она добилась своей цели.
Звонок, однако, оказался в рабочем состоянии, так как минут через пять в ее дверь осторожно постучали.
– Войдите! – крикнула Аня, торопливо зажигая настольную лампу на прикроватной тумбочке.
– Вызывали? – спросила миловидная блондиночка в форменном платье. На кармашке было вышито имя: Алла. Глаза Аллочки немного припухли. Очевидно, девушка задремала на дежурстве.
– Вы не знаете, кто там бузит в соседнем номере? – поинтересовалась Аня.
Девушка заметно напряглась. Когда она заговорила, ее голос звучал иначе, чем прежде. Чувствовалось, что она подбирает слова с большой осторожностью.
– О каком именно номере вы спрашиваете? – вежливо спросила девушка, и Анна поняла, что она просто тянет время.
– Вот об этом! – Аня ткнула пальцем в стену возле своей кровати. Как раз в эту минуту там снова что-то уронили. От удара стена дрогнула, мирно висевший на гвоздике эстамп слегка покосился. – Кажется, это четыреста шестой?
Горничная вздрогнула, в ее глазах мелькнул страх, когда она посмотрела на стену.
– Они вам мешают? – спросила она таким тоном, словно отчаянно надеялась услышать в ответ «нет».
– Вообще-то, да. – Анна не оправдала ее ожиданий. – Нельзя ли попросить их угомониться?
Аллочка побледнела. Она лихорадочно соображала, как выйти из сложной ситуации. Сама она в номер не сунется, не такая она дура. Может, охрану позвать? Ребята крепкие, мигом разберутся. Но где гарантия, что те двое не захотят потом сорвать зло на ней, если узнают, что именно она вызвала охрану?
Анна удивленно наблюдала за девушкой: ясно как день, малышка боится идти в этот проклятый номер. Чем же там ее так напугали? Анна уже жалела, что вызвала горничную. Черт с ним, с этим шумом, лучше потерпеть, чем заставлять девчонку связываться с этими уродами. Она собралась уже было сказать, что передумала, но Аллочка заговорила первая.
– Я скажу охране, – старательно улыбнулась она. – Извините за неудобства. Больше ничего не нужно?
– Нет, спасибо, – отрицательно покачала головой Анна.
Когда за горничной закрылась дверь, она снова легла в постель, накрывшись одеялом с головой, и попыталась уснуть.
– Ты меня любишь? Ну, скажи, правда любишь?
– Конечно, моя девочка.
Женщина хрипловато рассмеялась и сильнее сжала пальцами его плечи. Марат был рад, что в комнате темно и она не видит выражения его лица. О, господи! Какая любовь? Какая девочка? Да она же в матери ему годится! Как он докатился до этого? Почему эта жизнь, поначалу казавшаяся такой простой и приятной, стала невыносимой? Чего стоит только этот малый в лифте. Марат видел, как тот разглядывал их. Наверняка потешался в душе над молодым альфонсом, продающим свое тело старой развратнице. Альфонс! Вот теперь его имя!
Галина была счастлива. Она чувствовала, как ее тело наполняется силой и молодостью.