Я подобрала его, изумленно повертела в руках, разглядывая со всех сторон, и на одной стороне обнаружила две переплетенные затейливой вязью буквы: PS. Похоже на то, как в письмах обозначают постскриптум. Любопытство мое разгорелось с новой силой: что это за буквы? Инициалы? Очень может быть. А если нет, то что они обозначают? Я с нетерпением поджидала возвращения Ритки, чтобы поделиться своим открытием, но она вернулась злая как сто чертей.
– Что стряслось? – испугалась я, увидев выражение ее лица.
– Да ну его в баню, – махнула она рукой.
– Кого?
– Чухутина, – вздохнула Ритка.
– Он разве все еще здесь?
– Ага. Только что возле дома меня подловил его человек и велел немедленно явиться.
– Вот те раз.
– Вот те два. Ну ладно, я пошла. Надеюсь, это не на весь день и на обед я как-нибудь успею. Иначе… Эх, не везет так не везет.
Она еще раз вздохнула, взяла сумочку и вышла.
Вернулась Ритка только после двух, за полчаса до назначенного времени. Влетела разгоряченная и злая, повыбрасывала вещи из чемодана, смыла и снова нанесла макияж. Перемерила кучу шмоток, пока наконец не сочла себя достаточно привлекательной, чтобы явиться пред очи своего вожделенного блондина.
Я безуспешно пыталась втолковать ей про свое открытие, но Ритка была невменяемой и, по-моему, ничего не слышала из моего рассказа.
О своей работе она сообщила только то, что весь день провела в библиотеке вместе с Чухутиным и еще каким-то незнакомым типом, похожим на еврея. У Чухутина взыграла новая страсть: к старинным фолиантам.
– Он что, заставит тебя переводить эти книги? – ужаснулась я.
– Да нет, слава богу, у него есть свой переводчик, тот самый еврей. Тем более книги на латыни.
– На латыни? Он что, чокнулся?
– Наверное. Заставил меня разыскать все эти тома, а потом они с евреем уволокли их в гостиницу. Слушай, одолжи мне свои босоножки? – без перехода выпалила она. – Мои к этому платью не подходят.
– Бери, если надо, – согласилась я, – но ногу натрешь: у тебя же тридцать седьмой, а они маломерки.
– Как-нибудь выдержу, – легкомысленно рассмеялась подруга. – Красота требует жертв! Зато смотри – тютелька в тютельку.
Ритка крутнулась перед зеркалом на каблуках, от чего пышная салатовая юбка надулась колоколом.
– А ты что не переодеваешься? – опомнилась она, увидев мое отражение в зеркале.
– Мою «красоту» не спасут никакие жертвоприношения, – хмыкнула я. – Так что лучше оставить все как есть.
Ритка набрала в грудь побольше воздуха, но от пространной проповеди и процедуры переодевания меня избавил автомобильный гудок, донесшийся от ворот.
– О господи, они уже здесь! – всполошилась Ритка.
Я влезла в ее туфли, которые были мне великоваты, и поковыляла во двор.
Обедали мы в маленьком шикарном ресторанчике на набережной. Отличная кухня