Судьбы полное крушение.
Ведь даже пылкая любовь
Нам очень часто портит кровь.
Охотники за крокодилами
Зверь очень любопытен,
Бесшумен, ловок, быстр и скрытен.
Он к дому тихо подползает,
Всех обитателей пугает,
И они в страхе убегают.
Его стойка боевая
Есть пасть открытая большая.
Она утыкана зубами,
Они в мгновенье сладят с вами.
Охотники за крокодилами
Сражаются не пистолетами и вилами.
На морду ткань ему бросают,
Таким манером ослепляют,
Потом туго пеленают,
Веревкой тряпку закрепляют.
Ведь безопасный крокодил —
Он неподвижен, кроток, мил.
Синий натюрморт
Висит на стенке синий натюрморт.
Он для меня большой кроссворд.
На синем фоне —
Предметы в синем тоне.
И если прямо посмотреть,
Нельзя предметы рассмотреть:
Стеклянный с пробкою графинчик,
Стакан, тарелка и кувшинчик.
Натура эта стоит в витрине,
Она отражена в картине.
Увидеть можно синее творение
Лишь под конкретным углом зрения,
Что вызывает восхищение
И автора талантом уважение.
Афинский Акрополь
Акрополь – это верхний город, крепость.
Он отражал врага свирепость.
До нашей эры, в пятом веке,
Построили Акрополь греки.
Акрополь – над градом возвышается
И на холме скалистом размещается.
Стеной крутой он окружен,
И отовсюду виден Парфенон.
Он был шедевр архитектуры:
Предметы культа, храмы и скульптуры.
Стояли храмы: Парфенон,
Эрехтейон, царя Перикла Одеон.
Теперь – останки древнего строения,
Но и сейчас достоин восхищения.
Акрополь – великолепный,
Божественный и благолепный.
Акрополь – веков минувших вопль,
Весть о могуществе и гении,
Создавших на века творение.
Признание
Есть у меня одно желанье,
Чтоб ты со мной всегда жила.
Недолги были расставанья,
И жизнь счастливая текла.
Об этом Бога я молю
И говорю тебе: «Люблю».
Бобка
Потерялся Бобка – маленький щеночек.
У него на спинке восемь черных точек.
Отыщите Бобку с пятнами на спинке,
В беленьких штанишках и в красной пелеринке.
Вариация на тему: «Старый череп»
Шуточная песенка
На могиле старый череп тихо-тихо жил.
Клюкву стойную с болота навек он полюбил.
Каждый вечер, как стемнеет, к ней он приходил
И, склонившися над нею, ей он говорил:
«Я