Нет, не канадцы стали слабыми, а мировой хоккей прогрессировал высокими темпами.
4 Поставить их на место
Только под занавес XX века это спортивное событие – Суперсерия -72 – получило настоящую оценку – оно признано самым значительным событием столетия в мировом спорте. Именно хоккей перевернул представление многих о том, каким должен быть спорт, не только хоккей, на многие годы вперед.
В общем, идея «поставить русских на место» хотя бы в хоккее, высказывалась в Канаде неоднократно. Но как это сделать? Главным препятствием оказалась… Олимпийская хартия. К Олимпиадам допускались только любители, а где взять сильных любителей, если они, как только выходят на высокий уровень игры, уходят в профессионалы? Главным «смотрящим» в этой области был американец, президент МОК Эвери Брендэдж, категорически заявивший, что, если кто-то из любителей сыграет хоть один матч против профессионалов, то его не допустят на Олимпиаду. Кстати, из-за этого не играл в Гренобле швед Ульф Стернер, проведший несколько матчей в составе «Нью-Йорк Рейнджере» и вернувшийся на родину. Так что опасавшиеся сурового американца советские спортивные руководители и слышать не хотели о матчах с профессионалами.
По крайней мере до окончания игр 1972 года в Саппоро, где сборная СССР в очередной раз выиграла золотые медали. Это еще больше подогрело руководителей организации «Хоккей Канада», куда входил молодой и весьма энергичный руководитель профсоюза игроков НХЛАлан Иглсон. Он быстрее других понял, что НХЛ нужны новые идеи и что-то особенное, поскольку все приедается, а остутствие интереса может убить игру.
По-канадски наивный Алан Иглсон еще в 1969 году написал письмо Председателю Президиума Верховного Совета СССР Николаю Подгорному, в котором предлагал сборной СССР сыграть против команды хоккеистов НХЛ. Естественно, он полагал, что глава государства согласно конституции – Председатель, не знал он о роли КПСС, не говоря уже о том, что главным хоккейным болельщиком был Леонид Брежнев. Иглсона пригласили в Москву – он был все-таки «профсоюзным деятелем», отстаивал интересы «рабочих». На прощание Андрей Старовойтов, который вел переговоры – письмо было «спущено» в Спорткомитет, посоветовал больше не писать писем в ЦК или Верховный Совет – сами договоримся.
Первый матч профессионалов, который в Канаде увидел Борис Майоров в 1960 году, потряс его. А потом он понял – играть с ними можно. Канадцы в своем хоккейном развитии шли вперед едва заметным шагом, а мы мчались вдогонку, но с огромной скоростью, они варились в собственном соку, а мы носились по миру в поисках учителей, партнеров, всего, что могло бы улучшить нашу игру.
Трагедия обоих – Чернышева и Тарасова – была в том, что они в конце 1971 года и в начале1972 года, даже перед Олимпиадой, которую команда выиграла, уже говорили, что плохо себя чувствуют, что устали. Говорил, в основном, Тарасов. И руководство решило им внять – уже в Саппоро поехали Всеволод