Я был счастлив принять приглашение. В институте наступила пора сессии и торопиться к первой паре было не нужно. Только я подумал об институте, как тут же услышал голос дядюшки Лика.
– Кстати, – сказал он, – Вам нужно подумать, стоит ли продолжать мучить себя совершенно неестественным способом, изучая ненавистные предметы в этом институте. Вам важнее не терять времени на пустое, а заняться тем, чем сами предпочитаете заниматься.
В казане, возле которого колдовал над продуктами мистер Пик, заворчало мясо, опущенное в раскаленное масло, и мистер Пик принялся мелко нарезать лук с морковью. В хаузе, в сетке для напитков, плавали крупные розовые помидоры, пупырчатые огурцы и зеленый тонкокорый болгарский перец, а на столе стояла большая миска с круглым рисом, залитым водой. Голода я никакого не ощущал, все еще находясь под впечатлением навалившихся на меня сегодня открытий, но, как и пообещал дядюшка Лик, это было только началом.
Сидя в удобном плетеном кресле у стола, я попивал вкуснейший розовый лимонад, иногда отрывая от кисточки «дамского пальчика» ягоду и отправляя ее в рот, наслаждался прохладой, царившей тут, и любовался красотой сада. Первое ошеломление от всего услышанного прошло, я только начал успокаиваться, как минут через пять дядюшка Лик предложил мне прогуляться с ним на задний двор.
Монах
Я стоял у края смотровой площадки, очарованный грандиозной перспективой. Как только мы с дядюшкой Ликом миновали заросли матёрки, масштаб картины, внезапно открывшейся взору, просто подавил меня. Вот уже полчаса, не в состоянии оторвать глаз от вида ущелья и держась за поручни ограждения, я впитывал это великолепие, и все мое существо желало только одного – остановить время, чтобы этот момент наслаждения не заканчивался.
Я вглядывался в синеющие вдалеке горные вершины, и казалось, лечу над дымкой, покрывавшей лес, поднимаюсь над белыми шапками вершин и могу даже зачерпнуть в ладонь искрящегося снега. Вдруг нахлынуло острое чувство, что не хочу отсюда никуда уходить, хочу остаться здесь навсегда и предаться созерцанию, сделавшись монахом.
Дядюшка Лик меня не беспокоил. Он сидел в плетеном кресле, курил самокрутку с табаком уже какого-то ванильного вкуса и попивал лимонад, бутылку которого прихватил с собой.
– Это невероятно, дядюшка Лик, – сказал я, изможденно плюхаясь в соседнее кресло, совершенно обессилев после такого бурного всплеска эмоций, – Просто фантастика! Что за прекрасное место у вас тут!
– Да, согласен, оно прекрасно! – ответил дядюшка Лик, наливая мне в бокал лимонаду. – Я, честно говоря, и сам не перестаю любоваться сколько уже лет. И когда думаю о моменте расставания с этим местом, только и печалюсь о том, что потеряю возможность наслаждаться удивительным