Грейс показывает на свою подругу:
– Это Рамона. Рамона, это Логан.
Подруга окидывает меня взглядом с головы до ног:
– Я знаю, кто он.
Ох, проклятье. Я уже видел такой взгляд. Много-много раз, на лицах многих-многих женщин. Как если она представляет меня внутри себя, голым.
К несчастью для нее, мне не хочется воплощать в жизнь эту фантазию. Я полностью сосредоточен на Грейс, и в голове один за другим проскальзывают развратные образы. Например, ее остекленевшие глаза, когда мой язык впервые коснулся ее клитора. Или эти ее звуки с придыханием, которые она издавала, когда кончала. Или…
– Сегодня день рождения Грейс, – объявляет ее подруга.
Грейс морщится от смущения:
– Рамона.
– Блин, правда? – Я ухмыляюсь ей: – С днем рождения, красавица.
От меня не ускользает то, как ее подруга снова изумленно открывает рот, и то, как неловко переминается с ноги на ногу Грейс.
– Спасибо. – Она хмуро выпячивает нижнюю губу. – Сегодня мне девятнадцать. Убейте меня.
Я усмехаюсь:
– Похоже, ты не особо любишь дни рождения?
– Совсем не люблю. А благодаря моей маме я еще и до смерти их боюсь.
Ее подруга вдруг фыркает:
– О, а помнишь тот случай на весенней ярмарке? Когда твоя мама забралась на сцену во время выступления какой-то фолк-группы и зачитала тебе поздравительный рэп?
– Ты имеешь в виду, помню ли я тот день, когда изучала, каким образом мне можно освободиться от опеки своих родителей? – сухо спрашивает Грейс. – Во всех красках.
Рамона заговорщицки смотрит на меня:
– Я хотела пригласить народ к нам в общежитие и отпраздновать, но она пригрозила, что отрежет обе мои руки и скормит их мне, если я так сделаю. Так что мы нашли компромисс – сходить в кино.
Нас прерывает Дин, который, нахмурившись, взирает на мои пустые руки.
– Е-мое, ну почему мне все надо делать самому? – Но тут, словно вспомнив, что он находится в обществе двух прекрасных девушек, Дин широко улыбается: – Ну так что, ты нас познакомишь или как?
– Это Грейс, а это… – Черт, я уже и забыл имя ее подруги.
– Рамона, – подсказывает она сама, и теперь ее голодный взгляд сфокусирован исключительно на Дине.
Она может пожирать его глазами сколько влезет, но даю гарантию: как только Дин узнает, что она первокурсница, то тут же перестанет пожирать ее глазами в ответ.
Будучи заядлым бабником, Дин, однако, строго придерживается правила не иметь дел с первокурсницами. Не могу сказать, что виню его – достаточно вспомнить одну маньячку, преследовавшую его в начале прошлого года. Дин переспал с первокурсницей, которая после ночи бурной страсти решила, что они по уши влюблены друг в друга. И тут она начала появляться у нашего дома в любое время дня и ночи, иногда в одежде, иногда без, вооруженная цветами, любовными письмами и – это мое самое любимое – с вставленной в рамку собственной