– Мои тоже очень любили друг друга! Мама до сих пор верна памяти отца, и, если бы не мы, наверно, ушла бы в монастырь, – призналась Надин. – Я думаю, что найти свою вторую половину – большое счастье. Не всем так везёт.
Она чуть слышно вздохнула. Уловка подействовала:
– Вы обязательно будете счастливы, я уверен в этом! – воскликнул её кавалер. – Вы достойны этого, как никто другой.
– Но вы же меня совсем не знаете. Я – самая обычная девушка, у меня нет особых талантов. Например, я не очень хорошо разбираюсь в искусстве, даже моя младшая сестра пеняет мне за то, что я не понимаю музыки.
Строгий взгляд старой графини положил конец столь рискованному разговору. Опустив глазки (прямо-таки сама скромность!), Надин прошептала:
– Нам пора вернуться на свои места. Боюсь, мы злоупотребили доверием бабушки.
– Простите, это я виноват, – расстроился Шереметев. – Позвольте проводить вас обратно.
Надин лишь кивнула. Начало было положено. Все общество следило за их разговором, и во мнении света их имена теперь накрепко связаны. Этот продолжительный тет-а-тет станут обсуждать во всех гостиных, слухи обегут все салоны обеих столиц и вернутся к графу Шереметеву с вопросом: «Что вы собираетесь делать?»
Надин рассчитывала, что такой благородный человек, как Дмитрий Николаевич, даст на него единственно верный ответ. Правда, ей ещё предстояло получить нагоняй от бабушки, но приз в лице графа Шереметева того стоил.
«Перетерплю», – рассудила она, усаживаясь на маленький диванчик рядом с сестрой. Очень уж хотелось, чтобы граф поскорее сделал ей предложение, и ради этого Надин была готова выдержать не одну головомойку.
Они вернулись вовремя: хозяйка поднялась из-за стола и пригласила всех гостей в музыкальный салон:
– Милости прошу, занимайте места.
Зинаида Александровна направилась к дверям. За ней потянулись гости. Надин и Любочка взяли под руки бабушку и последовали за остальными. На изображавшем сцену помосте уже ждали четверо музыкантов со скрипками и виолончелью. Княгиня Зинаида села за большое концертное фортепьяно, а трое певцов – двое мужчин и дама, чьих имён Надин не знала, – встали впереди маленького оркестра. Из-за больных ног Марии Григорьевны сёстры прошли в салон чуть ли не последними. Все кресла в первых рядах оказались заняты. Надин огляделась, выбирая место, и увидела графа Шереметева. Тот робко улыбался ей из предпоследнего ряда, около него оставались три свободных места подряд.
– Пойдёмте туда, – позвала Надин и, уловив мгновенную заминку Марии Григорьевны, шепнула: – Всё будет хорошо, скоро он станет моим женихом.
– Ты играешь с огнём, – расстроилась старая графиня.
– Я уверена! – заявила Надин и потянула родных в проход между кресел. Она добралась до Шереметева, опустилась на соседнее кресло, лучезарно улыбнулась и спросила:
– Вы не знаете, кто из певцов будет петь и какие партии?
Конечно же, Дмитрий Николаевич всё знал,