Услышав это, графиня дико закричала и рухнула без чувств. На шум прибежали дочери, горничные и мадам Леже. Все начали хлопотать вокруг упавшей Натальи Сергеевны, а принесший страшную весть офицер тихо откланялся и поспешил покинуть осиротевший дом.
Никаких преступников так и не нашли, а убитые горем Бельские отправились домой – хоронить Михаила рядом с могилами предков.
Бедная графиня так и не оправилась от ужасной потери. Она заперлась в своей спальне, отказывалась видеть родных, даже её любимица Катя лишь изредка могла попасть в комнату матери. Если б не помощь мадам Леже, имевшей к страдалице какой-то подход, Бельские не знали бы, что и делать.
Сидя перед портретом сына, Наталья Сергеевна плакала и часами рассказывала француженке о своём Мишеле. Как жалела теперь графиня о прошлом, как корила себя за последнюю размолвку с первенцем! Зачем было перечить мальчику и ссориться с ним?
– Бог отпустил Мишелю так мало лет, а я, его мать, не смогла это предвидеть. У меня даже предчувствия никакого не было! – терзалась она.
Графиня не прощала себя, и это её убивало. Мадам Леже утешала хозяйку и умоляла хотя бы немного поесть, но Наталья Сергеевна не могла даже смотреть на пищу. Наконец француженка сдалась и сообщила графу, что не в силах накормить его супругу:
– Ваше сиятельство, я не могу применять к графине силу, но уже вижу, что этого не избежать. Возможно, что из рук любимых дочерей хозяйка сможет принять пищу, а если этого не случится, то напор со стороны барышень не так её оскорбит.
Павел Петрович настоял, чтобы дочери кормили мать, пусть даже и через силу, но графиня проявила недюжинную волю. Все усилия домочадцев оказались напрасными: Наталья Сергеевна впала в забытьё и через неделю тихо скончалась, не приходя в сознание.
Этот удар подточил здоровье старого графа: сердце его не выдержало, и он слёг. Теперь Ольга и Катя попеременно дежурили у постели отца, пытаясь подбодрить его, настроить на выздоровление. Осознав, что род угасает, а дочери останутся в этой жизни с неустроенной судьбой, Павел Петрович захотел обвенчать Ольгу с выбранным женихом. Но тут выяснилось, что после случившегося Шаховские передумали родниться с семьёй Бельских и, поскольку их сын не сделал официального предложения, посчитали себя свободными от всех обязательств.
Предательство жениха разбило Ольгино сердце. Она побледнела как смерть, но всё-таки смогла выговорить:
– Что ни делается – всё к лучшему! Рано или поздно тёмные стороны души Шаховского вышли бы наружу, а если б мы поженились, что-то исправлять было бы поздно. Господь спас меня от незавидной судьбы!
Однако слова