Александр уже давно понял, что стояло за демаршем матери с заселением в дом Чернышёвых. Она хотела продемонстрировать сыну, что он – бессовестный скареда, не способный обеспечить «больной» матери достойную жизнь. Проще говоря, всё сводилось к деньгам. По завещанию покойного барона Шварценберга его имущество отошло к единственному сыну, и теперь Александр сам распоряжался доходами с имений. Он старался по мере возможности потакать желаниям матери, но та требовала всё больше и больше, считая оскорблением любые ограничения. Александр быстро обнаружил, что никаких доходов на это не хватит и попытался как-то объясниться. Однако мать предложила ему попросить денег у дяди – приора Мальтийского ордена в Богемии.
– Что значит, нет денег? Твой отец всегда в таких случаях обращался к главе рода. Пришла твоя очереди написать дяде, – заявила она.
Попрошайничать Александр не собирался, и теперь мать вела себя так, как будто они стали врагами. Сам он в этом противостоянии капитулировать отказывался, жалко было лишь ни в чём не повинных тёток и юную Лив, угодивших под железную пяту баронессы Шварценберг.
Александр вдруг обнаружил, что, погрузившись в свои мысли, давно молчит. Это было неучтиво по отношению к спутницам, но те и не роптали, а наоборот, выглядели очень довольными. Тётка Полина, так не похожая на своих сестёр русыми волосами и тонкими чертами миловидного лица, с мягкой улыбкой поглядывала по сторонам, а Лив сияла, как ребёнок.
«Так она и есть ребёнок», – вдруг понял Александр. Нежна и трогательна. В Лив нет ни силы, ни жёсткости, и, пользуясь её деликатностью, его жестокосердная мамаша станет притеснять бедняжку, вымещая на ней свою злость.
Но что он мог поделать? Идти на поводу у матери и клянчить деньги у князя Иоганна? До этого Александр унизиться не мог, он слишком уважал себя и так же сильно дорожил мнением дяди. Значит, оставалось терпеть. Самое интересное, что доходы от имений оказались отнюдь не маленькими. Но он-то понимал, что должен вкладывать большую часть в восстановление давно запущенного хозяйства, а вот мать даже и слышать об этом не хотела. Александр искренне сочувствовал отцу, прожившему в этом аду более двадцати лет, и понял дядю, когда тот однажды в сердцах сказал, что очень ошибся, выбрав невесту