– Повторите ещё раз, Эрик, – попросил Александр по-немецки. – Сколько денег я должен буду передать моим тёткам по завещанию князя Шварценберга?
– По пятьдесят тысяч дукатов в золоте, ваша светлость, – почтительно ответил управляющий.
– Пятьдесят тысяч золотых вам, тётушка, – перевёл слова немца Александр, – и столько же Полине. Такова воля моего дяди.
– Спасибо вам обоим, дорогой, – растерянно сказала Алина. – Только я не возьму в толк – почему князь вспомнил о нас?
– Я так понимаю, что ваш отец отдал в приданое за старшей дочерью всё, что только мог, в надежде через князя Иоганна получить высокую должность в Мальтийском ордене.
– Да, он был так увлечен этой идеей. Я отлично помню отца в плаще с мальтийским крестом – он заранее заказал его и часто надевал.
– Ну а когда ничего из этой затеи не вышло, дед понял, что напрасно обездолил младших дочерей, и осознание этого факта свело его в могилу. Я думаю, что князь Шварценберг в своём завещании приносит вам с сестрой своеобразное извинение.
– Царствие ему небесное! – перекрестилась Алина. Она поднялась и по-французски обратилась к гостю: – Господин фон Масс, я сама прослежу, чтобы вам приготовили другую спальню, побольше и поудобнее.
Она направилась к двери, а Лив отступила за колонну. Она не хотела, чтобы тётка забрала её с собой. Лив собиралась поговорить с кузеном. Но Александр, похоже, ещё не закончил свою беседу с управляющим.
– В этом ларце завещание? – спросил он, кивнув на большую полированную шкатулку красного дерева.
– Да, ваша светлость, и ещё – кинжал Шварценбергов, – объяснил фон Масс.
– А письма для меня дядя не оставил?
– Нет. Мой хозяин умер скоропостижно. Завещание он написал ещё полгода назад. Ничто не предвещало его кончины. В день смерти князь собирался на охоту. Но после завтрака ему стало плохо, он упал в обморок, а через три часа умер.
– Понятно… – Лив услышала в голосе кузена безнадёжность.
Шварценберг открыл крышку ларца и вынул кинжал, похожий на маленький меч. На его золотой рукоятке белел восьмиугольный мальтийский крест. Александр прижался губами к кресту, а потом положил кинжал обратно в ларец.
– Благодарю вас, Эрик, и не буду больше задерживать. Я прочитаю завещание дома и встречусь с вами завтра.
Немец поклонился и вышел из гостиной. Он прошёл мимо колонны, за которой пряталась Лив, потом его шаги отдались под сводами вестибюля. Где-то у лестницы прозвучал голос тётки Алины, та по-французски приглашала фон Масса проследовать в приготовленную для него новую комнату. Похоже, что больше никто им с Александром не помешает.
Лив вошла в гостиную. Кузен сидел на диване. Глаза закрыты, а между бровями – глубокая морщина. Сейчас он казался слишком взрослым, даже