– Инструкции – это не столь уж плохо, – усмехнулся Полковник. – Это цепи, не позволяющие распасться целому. И не дай бог если мы сорвемся с наших цепей… Кстати говоря, мы тоже кое-что делаем. Взять хотя бы вот недавно по области – операцию «Невинность», по борьбе с детским порнобизнесом.
– Ладно, ладно, – неожиданно желчно оборвал его Кузьмич. – Мы в курсе, как вы поборолись. Потом ведь пришлось за вами хвосты подчищать. А почему Сергунчика не изъяли? А Сестру Машу?
– Для оперативного наблюдения, – терпеливо ответил Полковник. – Можно подумать, мы своего дела не знаем. В отличие от некоторых, мы не дилетанты. И не подменяем лихими наскоками кропотливую, многолетнюю оперативную работу.
– Результаты этой работы очевидны, – с ленцой протянул Кузьмич. – Железнозубого пасли полтора года? Семерых детишек потеряли? Потеряли. А если бы мы не транспонировали ту же «Сестру Машу», в Мухинске до сих пор бы на Медянке притон был…
– Мужики, а мужики, – вклинилась в разговор столичная штучка Елена. – А может, не надо членами меряться? Старый и безнадежный спор. Вы, – одарила она Полковника вспышкой огромных серых глаз, – тащитесь своим путем. Мы, «Струна», идем своим. Это ясно. Поэтому давайте к делу.
Я, признаться, был несколько ошарашен ее лексикой. Вот тебе и «трогательная детская наивность с веснушками»… Насколько же плохо я разбираюсь в женщинах…
– Да, вы правы, – согласился Кузьмич. – Простите, Сергей Борисович, не туда меня что-то занесло. Вы, несомненно, тоже вносите весомый вклад…
Обо мне, похоже, все трое забыли, и я решил подать голос. Все время молчать – тоже ведь, наверное, странно.
– Простите, но так что же натворил Женя такого, что вы начали стрельбу? – хмуро спросил я Полковника. – Как чуть было не застреленный, я, видимо, имею право поинтересоваться?
– Да не мы это! – почти простонал Сергей Борисович. – То есть мы, но… не мы. Я тут ни при чем, да и столичное начальство тоже вряд ли утвердило бы операцию… Эх, если б Мартыненко с людьми советовался, прежде чем художества свои творить….
– Константин, – участливо протянул Кузьмич, – ты успокойся. Лично к нашему гостю ни у «Струны», ни у нас с тобой, полагаю, претензий нет. Наши орлы тоже подчас такое наворотят, за что краснеть приходится. Давай, действительно, к делу… В общем, Женя начал работать и постепенно все более понимал и нас, и наше дело, и душа его отзывалась на голос Высокой Струны. Короче, с какого-то момента он сам себя начал