Она прекратила попытки спихнуть лежащего рядом мужчину с кровати. Все равно ничего не получалось, и вдобавок у нее уже заболели руки. Гиббс повернулся на бок лицом к ней. Забавно, вслух называя его Крисом, про себя она думала о нем только как о Гиббсе, так же, как и Саймон. Изменится ли в дальнейшем ее мысленное обращение? Женщина молча укорила себя за то, что думает о нем в будущем времени. Необходимо взять себя в руки, но возможно ли это, пока он, излучая тепло, лежит рядом с ней?
– Пытаешься избавиться от меня? – спросил он.
– Да, но… не в плохом смысле.
– Неужели есть и хороший смысл?
– Разумеется. Полно́. К примеру, в хорошем смысле самопожертвования: освободиться самой и спасти тебя, пока еще не поздно, а также… – Оливия умолкла, припомнив, что он сравнивал ее с красочным воскресным приложением газеты и побудившие его к такому сравнению причины. – В общем, нам необходимо выбраться отсюда до трех часов, – оживленно, чтобы скрыть смущение, заявила женщина. – Я не могу перезванивать и просить очередного продления.
– А каковы другие хорошие смыслы? – спросил Гиббс. Неужели ему действительно было интересно?
Зейлер не могла ответить ему правдиво. Только что, занимаясь с ним сексом, она трижды достигла оргазма. Если бывали ситуации, требовавшие непременного сокрытия правды, то эта, безусловно, требовала.
– Я никуда не стронусь, пока ты не ответишь, – пригрозил Крис.
– О, ради бога! Тогда ладно, может, так я добьюсь цели, раз уж не удалось спихнуть тебя с кровати. Вот другой хороший смысл: мне нужно, чтобы ты исчез, дабы посвятить остаток дня глубочайшему размышлению обо всех аспектах твоей личности и всецело восстановить в памяти твои слова и дела, исключив на обозримое будущее все прочие мысли.
– Тебе будет легче думать обо мне, если я буду рядом, – усмехнувшись, заметил Гиббс.
– Ошибаешься. Пока ты здесь, я слишком занята мыслями о том, что ты думаешь делать, и не могу предаться никаким другим своим мыслям.
– У меня нет никаких иных мыслей и намерений, кроме желания еще разок трахнуть тебя, но пока я предательски обессилен.
– Ничего не слышу, не слышу! – заверещала Оливия, закрыв уши руками. – Перестань добавлять слова к тому множеству, о котором мне уже придется думать. Мне еще надо расплатиться со старым долгом. Не смейся… я не шучу. Пожалуйста, просто исчезни. И не говори больше ничего.
– Чтобы ты смогла думать обо мне?
– Да.
– И больше ни о чем?
– Нет, пока не расплачусь с долгом.
Крис кивнул, словно счел ее просьбу вполне разумной. Он сел и начал собирать свою одежду. Оливия вновь глянула на экран телефона. Пять минут третьего. Она почувствовала нарастающее возбуждение, явно предвкушая его уход. Ей предстояло срочно заняться собой. Первый пункт программы – выпуск пара в оригинальной недостойной манере: приплясывая, кружить по номеру с криком: