Нам достался первый отсек и самый неудобный кубрик. Это было вполне объяснимой закономерностью. Дело в том, что само существование в девятой роте имело одну редкую особенность. Здесь в расположении одной казармы и одного учебного подразделения бок о бок жили курсанты всех четырех курсов. Иными словами, в постоянном общении жили и те, кто в армии пробыл несколько месяцев, и те, кто прослужил, в отдельных случаях, уже более пяти лет.
Курсант Бородин
Таким образом, мы жили, служили, общались без малейших проявлений «дедовщины». Более того, старшие помогали и при необходимости заступались за младшие курсы. Сложилось негласное правило: третий курс опекал первый, а выпускной – тех, кто уже был на втором году учебы.
Однако это не означало, что всем все доставалось поровну. Отнюдь. Каждый знал свое место. Дежурный по роте, как правило, назначался с третьего курса, иногда с четвертого. После Нового года четвертый курс переставал ходить в наряды вовсе.
Дневальными заступали тоже особым порядком – один со второго курса и два с первого. Здесь тоже были свои тонкости. Дневальный второкурсник отвечал за уборку ленинской комнаты, класса ТСП и лестницы до второго этажа. Больших трудов это не стоило, но вот только лестница доставляла некоторые неудобства своими размерами, чем и обуславливалось вышеупомянутое неудовольствие.
За первым курсом оставался санузел, курилка и центральный проход («ЦП»). При этом первокурсника старший товарищ никогда не припахивал на своем объекте. Часы «на тумбочке» делились поровну на всех. Когда роты выдвигалась на прием пищи, «на тумбочку» становился старший курс из дневальных, потому что затем он получал привилегию идти на прием пищи вне строя и пребывать там сколько душе угодно, разумеется, в разумных пределах времени.
Примерно такие пропорции соблюдались в общей дисциплине, а точнее, в ее нарушениях, то же касалось и ношения формы одежды. Любой «залет» первокурсника нещадно карался третьим курсом во внутреннем наряде. Четвертый курс, как правило, снисходительно ворчал что-то вроде «молодежь оборзела», но до реальных репрессий, руководствуясь известным правилом «солдат ребенка не обидит», не опускался. Им было уже наплевать.
Бывали, правда, исключения, когда в наряд командир роты назначал дневальным курсанта третьего курса. В этом случае последний просто ничего не делал, и дежурному приходилось на соответствующий объект отправлять первокурсника.
К третьему курсу обычно мы обращались за помощью по китайскому языку, и парни охотно помогали. Витя Мертвищев, Гриша Иванов, курсант, китаец по национальности, Сарди Лоянов всегда охотно приходили на помощь. Николай Губанов делился своими знаниями по выживанию – он был фанат этого дела. Особую популярность тогда имела книга Воловича «Человек в экстремальных условиях природной среды». Она была едва ли не у каждого курсанта девятой роты.
Григорий Иванов по выпуску в 1978 году попал командиром группы в 4-ю роту 2-го отряда 15-й бригады специального