И пусть всегда там спит!
Пусть гнусное виденье вовек исчезнет прочь.
Пусть растворится там!
И пусть в огне сгорит!
И черным станет, будто ночь!
И даже разыскав его, порой не различить
В уродливой клоаке, зияющей во тьме!
Все то, что тащится и то, что силится ползти,
Перемешается в своем небытие!
История о нем не вспомнит с этих пор,
И скажет, увидав его в грязи грехов:
– Да, кто это такой? Стране принес позор,
Отныне это имя затерлось средь веков! —
IV
О, если б эти грешники попали в ад,
Их дьявол не изгнал бы их в своей надменной желчи!
Поэты! Те, что палицей суд праведный вершат,
Отобразите этот темный век пожёстче.
Не правда ли? От пропасти, где правосудья крах,
Надежда убегает с пылающим лицом,
Скажите же, ты, из Патмоса затворник и монах,
Ответь ты, Данте, ты, Мильтон,
И ты, старик Эсхил, друг плачущей Электры,
Как сладостна должна быть месть кому-то,
Влепить пощечину плутам от духов щедро,
Андре Дюпену от убийцы Брута!
VII. В пассивном повиновении
I
O, бойцы-второгодки! О, войны! О, стяги!
На короны тиранов вы подняли шпаги,
Против прусских, австрийских атак,
Против всех Содомов и всех Тиров,
И против русского вампира
С эскортом бешеных собак.
И против армий Европы могучей,
Что пехотою по полю стелятся тучей,
С отборной кавалерией вподмогу,
Снующей всюду, как дракон живой,
Солдаты с песней, по дороге той
Идут без страха и на босу ногу!
На западе, востоке и с севера на юг,
Со старыми винтовками, не разжимая рук,
Журчащие ручьи, холмы пересекая,
Без сна и отдыха, в обносках, без еды,
Идут они счастливые, трубя на все лады,
Отважно, словно демоны, сражаясь!
Свобода гордая на их усталых лицах,
Уж флот взят штурмом, пройдены границы,
И их нога – на суверене,
О, Франция! И каждый день – успех,
Борьба, рывок, на Адидже – Жубер
Марсо стоит на Рейне!
Побили авангард, штабным отрезан путь;
И в дождь, и в снег, в воде по грудь,
Но шли всегда вперед!
Уж кто-то мира ждал, а кто сдавался просто,
Свергались троны, словно на подмостках
После премьеры цирка шапито!
Вы слыли героями в схватке с врагами,
С горящим челом и стальными глазами,
И черный вихрь гудел кругом,
Стоят солдаты, не склонив главу седую,
Как будто львы, встречающие бурю,
Когда задует аквилон.
Они, в горячности эпической борьбы,
Как пьяные, внимали победные шумы,
И лязг железом по железу,
Твой смех,