– Ты уже выразил в стихах… чувства ко мне. Я и не знала, что ты знаешь столько стихов наизусть. Знаю, знаю, а твой взгляд сейчас говорит, что ты не подозревал, что я привлекательна и мысли не мог допустить, что не один мужчина во вселенной, – она саркастически усмехнулась, поддразнивая его.
Она совершенно его не боялась. Мужа в гневе не боялась. Это было страшно и… притягательно.
– Да знал я… Я с самого начала подозревал, что ты меня бросишь. Помнишь, я и на свадьбе маме своей это сказал?
– Если я не ошибаюсь, мы сейчас вместе и я даже с этим парнем танцевать не пошла.
– Ты не стала с ним танцевать лишь потому, что тебе меня стало жалко. А танцевать тебе, наверняка, хотелось.
– Тебе не приходило в голову, что я с тобой могла хотеть потанцевать?
– Уверен: он делает это лучше. Я не умею танцевать. Что ж ты не пошла с ним и не сравнила нас?
– Я научу тебя танцевать. Если ничего не получится – беситься не стану. Я – не ты и не ревную, когда повода нет.
– Повод был: он симпатичный и наглый. Когда мужчина ухаживает за женщиной, ей это нравится, даже если он делает это нелепо и смешно.
– А ты…
– А я ухаживал… Я постоянно на тебя смотрел, я злился еще тогда, когда ты училась, полагая, что тебе не нравлюсь.
– Я за тобой ходила, как хвостик. Вопросы всякие задавала…
– Не нравлюсь, как мужчина, не как профессор и научный сотрудник.
– Для меня профессор и мужчина – идеальные составляющие моего, того самого мужчины.
– И все мужские попытки ухаживать, – неважно, примитивно или цивилизованно – заканчиваются одним и тем же: он тащит женщину в постель.
– Постели не было. Мы с тобой до нее не дотянули, – улыбнулась Одри.
– Может, дотянем сейчас? Мне так понравились стихи!
– Это было… подло, верно? Зачем ты делаешь вид, что я тебе понравился? Драться ведь я не умею, а унизить его хотелось больше всего на свете.
– Подло? Может быть. Немного… подлости не повредит, когда ты меня ревнуешь.
– Одри… – прошептал профессор, обнимая жену за талию и помогая избавиться от платья.
– Ты делаешь из меня дурака! Я не могу… смотреть на это. Я вынужден смотреть на тебя глазами постороннего мужчины, ведь я так себя и чувствую: хочу тебя, но не могу ничего сделать.
– Разве ты сейчас не делаешь то, что хочешь?
– Я так долго… терплю, прежде чем достигнуть блаженства, – Ной целовал ее грудь.
– Никто в целом мире не верит и не поверил бы, что ты моя жена. Как же бесит это, страшно! Я… тебя не достоин…
Они лежали в постели и разговаривали. Ной и сейчас гладил и целовал жену, хотя они несколько минут назад занимались любовью.
– Вот я такой. Простой самец, когда кто-то на тебя смотрит. В душе, на словах интеллигентный, а на деле…
– Нормальный мужчина. Я поняла.