– Когда ты написала мне то письмо…
– А-а-а, записку… И что тогда случилось?
– Тогда ты не боялась за свою репутацию. Я мог разболтать об этом всем в университете.
– Как показала практика, главное, вовремя заткнуться, когда возникнет идея рассказать о своих чувствах. Да все и так все знают. Ты же говорил им, что встречаешься с правнучкой миллионера.
– Просто упомянул.
– Сплетникам этого достаточно. А Виктор… он другой. Порядочный, серьезный, спокойный… Настоящий джентльмен!
– Посмотри, как расписывает своего… любовника! – опять толкнул в бок Андреаса Эжен.
– Ну и что? Что ты прицепился ко мне? У нее есть жених и это нормально.
– Это замечательно! Не здоровайся с ней, она не заслужила.
– Ты судишь о людях очень узко, как так можно? Ты не живешь, а все время завидуешь.
– Зависть – двигатель прогресса. Хотя, чему тут завидовать? Этот препод нацелился на ее деньги, ими одними живет и дышит. Не хочет упускать блестящую возможность не работать до конца дней.
– Богатые тоже работают, не слышал об этом?
– Препод не слышал. Так увивается, прямо мед с уст капает!
– Сходи и ты, попытай счастья, раз тебе это покоя не дает, – неожиданно огрызнулся Андреас.
– Делать нечего мне! В ней нет ничего особенного. Мне не нужно одно богатство, хорошая внешность тоже должна иметь место.
– Тогда зачем ты все время говоришь о Рухсар?
– Потому что ты ее имя произносишь с придыханием!
– Что?! Какая чушь! О ней я даже не заговариваю.
– Может потому, что боишься?
– Нет! – Андреас выразительно посмотрел ему в глаза.
– Ты же всех и всего боишься.
– Ее я не боюсь. И у меня есть жена, нечего мне подсовывать чужих женщин даже на словах.
– И Виктор красивый. Похож на киноактера. Глаза серые, дымчатые, в них что-то есть необыкновенное.
– А у меня?
– У тебя стандартные карие глаза.
– У тебя такие же.
– И это твоя любовь? Ты же меня любишь, твердишь об этом все время! Мужчина, который любит женщину, расписывает ее внешность романтичнее и в более выгодном свете, чем есть.
– Чем кажется. Да, знаю. А глаза у тебя карие, но взгляд строгий, не допускающий возражений. Словно ошибиться в твоем присутствии можно только раз. Я это и сделал, да? И нет мне прощения, – он преданно заглянул Рухсар в глаза.
– Ты посмотри, какая же сволочь, а!
– Что, прости? – переспросил Эжен возмутившегося словно бы не к месту Андреаса.
– Ничего, – Андреас вовсе не собирался углубляться в подробности, он и так ляпнул лишнее.
Эжен рассмеялся. Он понял даже больше, чем хотелось Андреасу. Такой сочувствующий, такой заботливый… Хороший друг мог бы получиться из Андреаса для Рухсар, если бы она верила в дружбу