Акива продолжал молчать.
– Вновь превратился в глухонемого? – Рахель было и смешно, и немного обидно. – Ты не хочешь назвать своего имени, не говоришь со мной, не отвечаешь на вопросы и не смотришь на меня. Что такого тебе сказал Эзра? Что если ты посмотришь на меня, то превратишься в статую? – шутила Рахель.
Акива действительно как будто превратился в камень, словно ослеп и оглох.
– Мне пора идти. Отец, наверное, уже волнуется. – Рахель на минуту задумалась и вдруг предложила: – Напиши мне свое имя на песке.
Акива наконец решился заговорить и признался, что не умеет ни писать, ни читать, и после некоторой заминки добавил:
– Мое имя Акива.
Рахель задорно рассмеялась:
– Ты взрослый человек и не умеешь написать даже своего имени?
Рахель ушла, а Акива опустил голову и впал в глубокую грусть. «Зачем я ей сказал, что не умею писать и читать, – думал Акива, – она больше никогда не захочет разговаривать со мной. Конечно, она образованная девушка и первый раз видит такого невежду, как я. Лучше бы я молчал, тогда хоть изредка смог бы видеть ее, слышать ее чудесный голос, но теперь… Теперь она будет сторониться меня».
Глава 3. Отверстие в большом камне
Сильна, как смерть, любовь. Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее.
(Шир а-Ширим (Песнь песней), 8:6—7)
Следующие несколько дней Акива не видел Рахель и после отдыха в шаббат приступил к своим обязанностям. Он вывел овец из загона и погнал их к реке. Сидя на берегу, он погрузился в мысли о Рахель.
Акива уже не надеялся встретить ее снова, продолжая размышлять о предыдущей встрече. Но в этот день девушка неожиданно пришла в поле. Она набралась смелости и произнесла:
– Мир тебе, Акива. Мне хотелось бы извиниться за свое поведение. Я в самом деле никогда не встречала людей, которые не умеют читать и писать.
Акива с грустью улыбнулся:
– Многие, когда узнают, что я неграмотен, начинают смеяться надо мной. Сначала меня это очень задевало, а сейчас я уже привык.
– Обещаю, что больше никогда не буду смеяться, – заверила Рахель.
– Благодарю тебя. – Акива действительно был ей благодарен за это.
Рахель выглядела немного усталой, и пастух предложил ей присесть на соседний камень. Она с удовольствием приняла его предложение и, постелив на камень поданную Акивой накидку, присела.
– Тебе удобно? – поинтересовался Акива.
– Да, спасибо, – с готовностью отозвалась Рахель. – В прошлый раз ты назвал свое имя, а я забыла. Это невежливо. Мое имя Рахель, я дочь Кальбы Савуа.
– Я знаю, – тихо произнес Акива. – У тебя очень красивое имя, в честь кого тебя назвали?
– В честь нашей праматери Рахель.
– Расскажи мне, пожалуйста, о ней, – попросил Акива.
– Тебе и в самом деле неизвестно, кто такая