Настроение ранних стихов Хомякова – возвышенное, светлое и строгое, за ними чувствуется напряжённая внутренняя жизнь:
Червь ядовитый скрывался в земле —
Чёрные думы таились во мгле,
Червь, извиваяся, землю сквернил,
Грех ненавистный мне душу тягчил.
Червь ядовитый облит янтарём,
Весело взоры почиют на нём.
К небу подъемлю я очи с мольбой,
Грех обливаю горячей слезой.
В сердце взгляну я: там Божья печать,
Грех мой покрыла Творца благодать.
«Из Саади. На кусок янтаря», 1830.
В ранних стихах Хомякова тема личных чувств – любви, дружбы – всегда связана с темой призвания.
Стихи, посвящённые друзьям, – всегда стихи о призвании. В «Послании к Веневитиновым» семнадцатилетний Хомяков выражает уверенность, что его самого и его друга ждёт слава: своего друга он благословляет на поэтический путь, а его собственное призвание – быть полководцем. В стихотворении «Послание к другу» (1822) он, напротив, мечтает о спокойной жизни и хочет разделить с другом призвание поэта:
Мы дружбе здесь воздвигнем храм священный
И музам в честь алтарь простой.
Такой взгляд на дружбу у Хомякова не только в юношеских, но и в более поздних и предельно серьёзных стихах. В стихотворении «К В.К.» (1827) верность умершему другу понимается как готовность исполнить то жизненное дело, которое мечтали делать вместе, пройти тот путь, который хотели пройти вместе:
Я воскрешу твои мечтанья,
Надежды, сердца жар святой
Волшебной силой вспоминанья;
Я буду жизнью жить двойной,
И, юностью твоею молод,
Продливши краткую весну,
Я старости угрюмый холод
От сердца бодро отжену;
Не презрю я мечты мгновенной,
Восторгов чистого огня,
И сон, тобою разделенный,
Священным будет для меня.
Исследователи неоднократно отмечали сдержанность любовной лирики Хомякова: «Здесь минимальны описания достоинств избранницы, главное же – постоянная настороженность героя, подспудное ощущение, что она не поймёт, не откликнется… Достаточно малейшего повода, чтобы поэт взорвался, его уязвлённая гордость не может вынести даже намёка на отказ, он сам рвёт чуть наметившиеся путы и снова взмывает орлом в небеса («Благодарю тебя! Когда любовью нежной…» (3, 25). Однако причина этой сдержанности, по-видимому, отнюдь не в уязвлённом самолюбии. Просто для лирического героя Хомякова и для него самого возможна любовь только к такой женщине, которая способна понять и разделить призвание. Если «ей дики все мои мечтанья и непонятен ей поэт», значит, чувство к такой женщине – иллюзия. Об этом – стихотворение «Признание» (1830), цикл «Иностранке» (1932). Поэтому его стихотворение о счастливой любви – «Лампада поздняя грела…» (1837), написанное после