Я подхожу к двери, в тот время, пока Маша стучит в нее, а потом, так не услышав ответа Юли, говорит:
– Я ломаю дверь.
С явной решимостью, она отходит на пару метров, упираясь спиной в противоположную стену и, с разгону, плечом, врезается в, с виду надежную, преграду, отделяющую нас от ее подруги.
Вообще, меня очень удивляет подобная решительность. Другая бы запаниковала, продолжала бы стучать в дверь, плакала бы, в конце концов. А Маша нет. Сразу же действует…
Однако после удара ничего не происходит. Дверь не поддалась, хотя и не должна была – она, помимо всего остального, открывается наружу и Машиных силенок явно не хватает, что бы ее сломать.
– Помоги, пожалуйста, – говорит она, с мокрыми от слез глазами.
– Чего ты вообще полезла, козявка?!» – мягко улыбаясь, глажу Машу по плечу, пытаясь сдержать истерику, подкатывающую к этой девушке, судя её по дрожащему подбородку. В ответ она лишь смотрит на меня «блестящими» от слез, глазами и ничего не говорит. Ее красивое светлое личико приобрело какой-то странный вид, из-за черной туши, растекшейся до самого подбородка, а еще недавно «струящиеся» по плечам светлые волосы, после неудачной попытки «штурма», превратились в бесформенную мочалку. Сейчас Маша выглядит совсем растерянной и беззащитной».
Я отхожу к противоположной стене и, с разгона, врезаюсь плечом в дверь, которая явно не рассчитана на напор такого лося, как я. В результате, полотно сильно треснуло, откровенно намекая на то, что силы не равны, однако вся дверь в общем, – чудо инженерной мысли, осталась стоять, ни на йоту не сдавая своих позиций. После нескольких дополнительных ударов ногой, призванных окончательно «сломить волю» несгибаемой преграды, трещина в ней превращается в дыру, что для нас оказывается достаточным. Как говориться: «Победила молодость…»
– Просовывай руку и открывай замок изнутри! – говорю я Маше, у которой уже так трясутся руки, что если ей сейчас дать, к примеру, нож и разделочную доску, то она сможет нарезать любой салат мельче многих профессиональных шеф-поваров.
Маша просовывает свою маленькую ручку в образовавшуюся щель, отодвигает задвижку и дверь открывается.
Картина, встречающая нас, надо сказать, разительно отличается от той, на которую рассчитывает человек, услышав непонятные звуки в ванной. Я-то надеялся, что мы увидим сидящую на полу девушку, грязно ругающуюся матом и потирающую разбитую о кафель коленку или шишку на голове. Уж никак я не планировал увидеть то, что сейчас предстало перед моими глазами и то, что заставило, вынырнувшую у меня из-за спины, Машу «взвыть», как раненный дикий зверь.
Юля, голая, лежит в ванне, вода в которой розового цвета и, судя по всему, она без сознания. Ее лицо лишь слегка возвышается над поверхностью воды и кажется, что она уже утонула, что-то с собой сделав перед этим.
Все мы видели в фильмах последствия разрезанных вен в ванне: «Розовая»