Успеваю глянуть в окно, небо заволокло, по стеклу стекают тонкие струйки, дождь мелкий-мелкий.
Дед уже при параде – генеральский мундир в орденах: три Ленина, Кутузова I и II степени, это я точно помню, а еще куча медалей. Бабушка в коричневом вязаном костюме, тоже при наградах, седые волосы красиво уложены. Вот так в свой Сокольнический райком партии она ходит на работу.
24 июня 1945 года. Мы идем на Красную площадь на Парад Победы. Сколько лет хранил я эти пропуска, в которые каллиграфическим почерком были вписаны имена деда – Барсуков Иван Антонович и бабушки – Шлаен Роза Ильинична, как самую драгоценную реликвию, и так и не уберег, куда-то пропали. На меня пропуск не требовался, только каждый раз, пока мимо Боровицких ворот, а затем по Кремлевской набережной мы добирались к своим местам на гранитных трибунах между Спасской башней и Мавзолеем Ленина, на каждом милицейском кордоне, когда проверяли документы, спрашивали: «Ваш внук? Проходите». И отдавали честь – деду.
Идти-то всего-ничего, может, километр с хвостиком, но для деда это целое расстояние, потому и вышли заранее. Часто останавливаемся. Нет, даже не одышка – ноги. Заболели сильно, после того, как перед самой войной в санаторий укатил. До него все было нормально, сколько он со мной возился на Патриарших прудах, где они раньше жили. Как там его в этой здравнице лечили?.. Одно лечат, другое калечат.
Какой с меня, тогда второклассника, рассказчик про тот парад? Что-то, конечно, ухватил детской памятью – как Жуков выезжал на белом коне из Спасских ворот, а навстречу ему Рокоссовский, тоже на лошади, только не на белой, строй войск, как швыряли немецкие знамена к подножью Мавзолея. Сталина видел, когда он обернулся в нашу сторону и помахал приветливо рукой. Каждый, кто был по эту сторону Мавзолея, наверное, воспринял это приветствие, как обращенное именно к нему.
(Спустя годы, когда стал постарше, сколько раз я видел Рокоссовского не верхом на коне, а пешком проходившего мимо нашего дома. Их немало – с большими маршальскими звездами на погонах и звездами поменьше – неторопливо шли мимо, направляясь с улицы Фрунзе, из здания Министерства обороны, в «Кремлевку», поликлинику на углу улицы Грановского и Калининского проспекта. Но почему-то они не так мне врезались в память, разве что Ока Иванович Городовиков, благодаря своим кавалерийским буденновским усам, а вот Константина Константиновича запомнил. Высокий, статный. Мы, ребятня, замирали, провожая прославленного маршала восхищенным взглядом…)
Рядом на трибуне стояло еще несколько человек в генеральской форме. Еще только когда пришли, дед за руку поздоровался с каждым. И бабушка – тоже, ей даже кто-то из них цветы подарил. «Вместе с Ваней работают», – шепнула она мне на ухо. Когда по площади двигалась боевая техника, они невозмутимо наблюдали за ней, лишь перебрасывались между собой какими-то редкими, понятными, наверное, только им, фразами. Откуда мне знать, что они ко всему этому – пулеметам, пушкам, гаубицам, минометам, танкам имеют прямое отношение.