– Понятно.
Он наклонился и сложил локти на коленях, провожая взглядом веточки и листву на поверхности ручья.
– Я думал, без них легче будет. Меньше мороки. Разве не так?
Пришлось прикусить язык, чтобы не провести обидное сравнение на тему секса и различных телесных жидкостей.
– Может, и будет, – сказала я. – Обязательно поделюсь с тобой впечатлениями.
Джейми улыбнулся, однако заметил мое раздражение и мудро воздержался от дальнейших рассуждений на эту тему.
Я снова глотнула виски. По лесу эхом разнесся резкий крик дятла, потом наступила тишина. В такую погоду все птицы старались забиться в укрытие, хотя чуть ниже по руслу ручья раздавалось деловитое покрякивание перелетных уток. Они дождя не боялись.
Джейми неожиданно потянулся.
– Послушай, саксоночка…
– Что?
– Не знаю, правильно ли я поступил. Если неправильно, то должен просить у тебя прощения.
– Хорошо, – неуверенно ответила я. За что он собрался извиняться? Супружеская измена, скорее всего, тут была ни при чем, но вот остальные преступления исключать не стоило. Нападение, поджог, грабеж или богохульство? Господи, надеюсь, что это не связано с Бонннетом.
– Что ты наделал?
– Ничего, – смущенно ответил он. – Но я пообещал, что ты окажешь одну услугу.
– И какую же? – В моей душе зашевелились подозрения. – Если ты сказал Фаркуарду Кэмпбеллу, что я приеду с визитом к его сварливой матушке…
– Нет-нет, – поспешно перебил меня Джейми. – Ничего такого. Я пообещал Джосайе Бердсли, что сегодня ты удалишь ему гланды.
– Что-о-о? – Я вытаращила глаза. С Джосайей Бердсли я познакомилась день назад. У этого юноши был самый ужасный случай нагноения миндалин за всю мою практику; нарывы на аденоидах произвели на меня столь глубокое впечатление, что во время ужина я принялась рассказывать о них всем подряд – немного послушав, Лиззи позеленела и отдала свою вторую картофелину Жермену. Я упоминала, что от такой запущенной болезни поможет только хирургическое вмешательство, но не ожидала активной поддержки со стороны Джейми.
– Зачем? – спросила я.
Джейми откинулся назад и взглянул на меня.
– Он мне нужен, саксоночка.
– Для чего?
Джосайе было не больше пятнадцати лет. Сам он считал, что ему исполнилось четырнадцать, но точного года рождения не помнил – родители давно умерли и спрашивать было не у кого. Даже для четырнадцатилетнего парнишки он выглядел слишком мелким и тощим; ноги неестественно изгибались из-за рахита. Налицо были разнообразные паразитарные инфекции и какая-то болезнь легких – то ли туберкулез, то ли просто сильный бронхит.
– Будет у нас еще один арендатор.
– Я-то думала, что у тебя и так слишком много желающих.
Не просто думала, а точно знала. У нас не осталось ни пенни, хотя на Сборе Джейми удалось выручить достаточно, чтобы раздать