Ей осталось тридцать шесть дней практики. Патрик вытягивал карамель в тонкую-тонкую ленту и, чтобы не разорвать ее, непрерывно перемещал из жара в холод и обратно, подставляя то под инфракрасную лампу, то под фен, подающий холодный воздух.
– Ты мог бы иногда говорить это ей. – Патрик всегда позволял себе давать советы своему шеф-повару, потому что они давно, еще в ранней юности, вместе росли приемышами в одной семье. – Ну, что она делает успехи.
Черные брови Люка немного поползли вверх, и это было его единственной реакцией. В остальном он оставался хладнокровен и невозмутим, как обычно. Однако ссадины и синяки у него на лице служили доказательством того, что хотя бы раз Патрик смог разбить самообладание Люка.
Чертов лицемер. Будто Патрик не знал, как у Люка вспыхивали бурные чувства, которые он подавлял нечеловеческим контролем.
– Я не уволил ее, – ответил Люк. – Разве этого мало? Так я еще должен хвалить ее за успехи? – Патрик поднял глаза к небесам. Этот шеф Леруа ниспослан ему как испытание. А Люк продолжал: – Дай-ка гляну… Хорошая работа.
Он подправил и подвернул край сине-бело-красной карамельной ленты. Она будет изображать фейерверк, сверкающий позади двухметровой шоколадной Эйфелевой башни, искрящейся вкраплениями сусального золота. Башня стояла на основании, покрытом съедобным зеркальным слоем. Патрик сам придумал, как создать такую поверхность – и это было его триумфом! – когда узнал о диэлектрических зеркалах[17], разработанных в Массачусетском технологическом институте. Все парижские повара чертовски завидовали Патрику, но ни одному из них до сих пор не удалось раскрыть его секрет.
– Ладно тебе, всего-то пара слов. «Хорошо сделано». Едва губами шевельнешь.
Люк посмотрел на Патрика, будто говоря: «Чего-о-о?! А ну-ка, повтори!» Из-за таких взглядов Патрику хотелось убить Люка приблизительно пять миллионов раз за прошлые двенадцать лет.
– Она должна научиться самостоятельно судить, хорошо ли сделана ее работа. Если она будет зависеть от чужого мнения, то далеко не продвинется.
И это говорит человек, живущий ожиданием упоминания его имени в трехзвездочных обзорах! Из-за него и Патрик тоже жил ради трехзвездочных обзоров, хотя и считал, что ресторанные критики могут засунуть их себе в задницу.
– Она слишком строга к себе, Люк.
Тот пожал плечами и заметил:
– Ну и прекрасно.
Иногда Патрику было невыносимо трудно удержаться, чтобы не схватить Люка за волосы и не начать бить собственной головой по его голове. Но так как Патрик не любил показывать, что Люк доводит его до белого каления, то был придуман коварный план: дать Люку увидеть, как он, Патрик, опять флиртует с Саммер Кори. Ведь драка с Люком оказалась изумительным развлечением!
– И не спорь, тут я прав. – Голос Люка стал елейным, но так как он был выкован во вселенском огне с единственной целью принести совершенство в хаос, то даже его самый кроткий тон разрушал воздушные замки… – Никому не идет на пользу быть избалованным. –