– Валечка? – машинально переспросила Надежда. Она, правду сказать, не слишком прислушивалась к собеседнице, потому что ее вниманием целиком завладели пирожки. Тесто было отменное, вроде бы сдобное, а не тяжелое, совсем воздушное. Надежда ела уже третий пирожок и решала в уме сложную задачу – удобно ли будет попросить у хозяйки рецепт. Некоторые женщины не любят открывать свое ноу-хау. Но, похоже, Таисия Михайловна полностью ушла в воспоминания. Теперь начнет сыпать именами, вспомнит множество житейских историй, скучных и ненужных.
– Так и прожила одна, как разошлась с Анатолием, – вздыхала между тем хозяйка, – и Верочку одна воспитывала…
На этот раз Надежда Николаевна насторожилась: старушка сама заговорила о том, ради чего она к ней приехала. Сама упомянула Верочку. Надо думать, Верочка – это та самая Мельникова Вера Анатольевна, которой квартиру соседнюю сдали. Если же это не она, нужно немедленно откланяться и бежать отсюда, роняя тапки, иначе заговорит бабушка до смерти. Это она может. За пирожки, правда, большой ей респект.
– Конечно, воспитала она ее хорошо, – продолжала тем временем Таисия Михайловна. – Образование дала. Работа у дочки была приличная – экскурсоводом в музее. Платили, конечно, мало, но сейчас культура не в почете…
– Валечка – это ведь ваша знакомая из Плескова? – уточнила Надежда на всякий случай.
На этот раз старушка ее расслышала.
– Из Плескова, из Плескова! – закивала она. – Мы в Плескове, почитай, все знакомы, но Валечка не просто знакомая моя, мы с ней и в родстве. Мать ее, Анфиса, моему покойному Ивану Филипповичу троюродная была… или нет… – старушка задумалась, шевеля губами и что-то в уме подсчитывая. – Нет, четвероюродная! Но это все равно, по-нашему, близкое родство. А ты что же пирожки не ешь? Не нравятся?
– Очень нравятся, – искренне ответила Надежда, – замечательные пирожки. Просто я уже и так очень много съела.
– Съешь еще! – строго потребовала старушка. – Их надо сегодня съесть, а то зачерствеют.
Надежда тяжело вздохнула, вспомнила о лишних килограммах, с которыми вела неравную борьбу, но не удержалась и надкусила еще один пирожок. Он оказался с яблоками.
– Очень вкусно! – повторила она. – Так вы говорите, Вера – дочь вашей родственницы?
– Единственная доченька, кровиночка, – закивала старушка. – Всегда у нее Верочка свет в окошке была. Славная девочка, в школе училась хорошо, и послушная, и симпатичная. Валя-то сама не так чтобы интересная была…
– Говорят же: не родись красив, а родись счастлив, – ввернула Надежда для поддержания беседы.
– Оно-то так, – протянула Таисия Михайловна, – да только в их случае все по-другому вышло. И у Вали, и у Веры все несчастья через