Колышущаяся масса мелькнула в густой траве, и Артур немедленно высадил две короткие очереди в мутанта. Тот снова заверещал и унесся прочь, треща сминаемыми кустами.
Рвач поднялся с земли, отряхивая со штанов липкую грязь.
– Я сейчас вам спасибо сказать должен, что ли? – скривился бандит.
– Мне твое спасибо до задницы, – не замедлил заверить Рвача наемник.
– Ну и хорошо, – буркнул мародер.
– Что это было? – Артур все еще целился в ту сторону, куда убежал мутант.
– Плоть, – пожал плечами Рвач. – Не самая опасная тварь, но и не безобидная. Трусливая. Не вернется уже.
– Это хорошо. Потому что если вернется – обедать ей придется тобой.
Бандит хмыкнул.
– Ладно, двигай давай, пока на звук еще кто не подтянулся. – Наемник перезарядил обрез и подозрительно осмотрел близлежащие кусты. Не выдержав, он спросил: – А мы специально по буеракам этим идем? Другой дороги нет? Нормальной чтоб?
Бандит остановился и глянул на Айвэна как на идиота:
– Ты откуда такой свалился вообще? Здесь не ходят по дороге. Нет, ну если хочешь пулю поймать – то вперед, бетонок хватает. Иди, кто держит? Только плащ мне верни. Тебе он все равно не понадобится.
– Успокойтесь, – вмешался Артур, заметив, что наемник готов преподать бандиту урок вежливости, после которого тот наверняка некоторое время ходить не сможет. – Хватит собачиться. Андрей, держи себя в руках. А ты, – он повернулся к Рвачу, – не провоцируй. Этот парень – псих. Так отделает, если выведешь его из себя, – мама родная не узнает. Пошли.
– А ты чего раскомандовался? – взвился наемник.
– Андрей, заткнись. Пожалуйста, – устало произнес Артур. – Давайте пойдем уже.
Чернобыльская Зона Отчуждения резко отличалась от Рио-Зоны. Никаких ярких красок. Никакой буйной растительности. Никакого солнца – ни красного, ни зеленого, ни двуцветного. Только низкое свинцовое небо над головой, редкие кусты да унылые деревья. И – следы пребывания человека. Не так много, как в Рио, где стояли нетронутыми целые коттеджные поселки. Но даже эта малость навевала смертельную тоску.
Автобусная остановка, нелепым артхаусным памятником застывшая