Великий европейский «тупик» 1725–1727 годов охватил континент от Балтики до Черного моря и от Английского канала до Пиренейского полуострова, где Испания не слишком активно осаждала Гибралтар. Однако главным фокусом интересов оставалась империя, включая Фландрию, где Карл угрожал Ганноверам и где, что важнее, он мог мобилизовать необходимые ресурсы и напрямую угрожать Франции и Британии. Вот почему Британия уделяла столь пристальное внимание испанскому «серебряному» флоту; нападения на него совершались не только ради грабежа, но являлись просчитанной стратегией, нацеленной на то, чтобы лишить императора средств для нарушения равновесия сил в Центральной Европе. Поэтому франко-британские военные приготовления сосредоточились на формировании значительных сухопутных сил в Германии, где предполагалось сдерживать Карла.
Все вышеперечисленное было не просто спором великих держав, но и глубоким идеологическим конфликтом. Многие современники рассматривали его как противостояние представительных правительств различного толка и столь же разнородных абсолютистских государств. Британский парламент и Генеральные штаты Нидерландов считали, что им угрожает испано-австрийская «ось», чье могущество, по меньшей мере, частично, опиралось на подавление представительных правительств у себя дома. Если использовать современные выражения, Европа была расколота на два лагеря – лагерь «свободы» и лагерь «деспотизма». Оба термина были в ходу у британских и голландских памфлетистов, и с конца семнадцатого века они все чаще возникали в публичной сфере Центральной Европы. К середине столетия количество читателей в империи выросло с 250 тысяч до полумиллиона человек. Неотъемлемой составляющей этой критики было нарастающее нежелание принимать стремление правителей «засекретить» обсуждение политических вопросов.[250] В сатирах, проповедях, периодической печати и «политических беседах» от германских правителей, особенно от императора, все чаще требовали ответа по вопросам внешней политики, поскольку та привлекала основное внимание имперских патриотов. Население все больше интересовалось не только политикой Германии, но и общеевропейским балансом сил, от которого зависела безопасность людей. Как заметил автор журнала с оптимистическим названием «Friedens-Courier» («Посол мира»), «даже человек, совершенно не интересующийся тем, что творится в мире, и не читающий газет, все-таки спрашивает соседа, что происходит на мирных переговорах».[251] Многие из таких публикаций финансировались правительствами, однако и они показывают, что «аполитичные» немцы живо интересовались тем, что творится в мире вокруг.
В конце концов, общего «пожара» в Европе так и не случилось. Ни Испания, ни Австрия не могли продолжать войну в Германии и Италии против англо-французского альянса. Екатерина предпочла не сталкиваться с Королевским флотом на Балтике. Османы отказались нападать на Российскую империю.