– Спасибо, что стоишь тут со мной, – сказала она.
– Я думаю, нам еще долго тут стоять, – заметил Уолтер.
– Рада познакомиться.
– Я тоже рад. Ты же звезда баскетбола?
– Да, это я.
– Ричард рассказал мне про тебя. – Он повернулся к ней. – Ты употребляешь много наркотиков?
– Нет! Боже. С чего вдруг?
– Сужу по твоей подруге.
Патти не знала, как ей справиться со своим выражением лица.
– Я не знала.
– Ну, за сцену она пошла именно за этим.
– Ясно.
– Извини. Я знаю, вы дружите.
– Да нет, такие вещи стоит знать.
– Она, кажется, неплохо обеспечена.
– Да, родители дают ей деньги.
– Точно, родители.
Уолтер, казалось, был так озабочен отсутствием Элизы, что Патти умолкла. Она вновь ощутила угрюмый дух соперничества. Едва осознавая свой интерес к Ричарду, она находила нечестным, что Элиза использует не только себя, свою наивную полупривлекательную личность, но и родительские возможности, чтобы привлекать Ричарда и покупать доступ к нему. Какой слепой была Патти! Как она отстала от окружающих! И как уродливо выглядела сцена! Голые провода, холодный хром барабанов, невзрачные микрофоны, изолента вроде той, которой залепляют рот похищенным, и прожекторы, похожие на пушки: жесткое и откровенное зрелище.
– Ты часто ходишь на концерты? – спросил Уолтер.
– Нет, никогда. Один раз была.
– У тебя есть беруши?
– Нет. А надо?
– Ричард играет очень громко. Можешь взять мои. Они почти новые.
Он достал из кармана рубашки мешочек с двумя белесыми резиновыми личинками. Патти взглянула на них и старательно улыбнулась.
– Нет, спасибо, – поблагодарила она.
– Я очень чистоплотный, – сказал он серьезно. – Никакого риска для здоровья.
– А как же ты?
– Я их разорву на половинки. Тебе понадобится заткнуть уши.
Патти наблюдала за тем, как старательно он рвет беруши.
– Я их пока подержу и надену, если понадобится, – сказала она.
Они простояли там еще пятнадцать минут. Элиза выскользнула из толпы, покачиваясь и сияя, огни погасли, и слушатели сгрудились перед сценой. Патти тут же уронила беруши. Все пихались куда сильнее, чем было необходимо. Толстяк, затянутый в кожу, врезался ей в спину и толкнул к сцене. Элиза уже трясла волосами и подпрыгивала от нетерпения, поэтому Уолтеру пришлось самому оттолкнуть толстяка и помочь Патти выпрямиться.
“Травмы”, высыпавшие на сцену, состояли из Ричарда, его неизменного басиста