Его всё время удивляли люди, проживающие в этом крае – почему они ничего не хотят? Почему они довольствуются той жизнью, которая у них есть, и какой бы она тяжелой и бессмысленной не была, не желают никаких перемен? Им хватает, как и говорил мальчишка, совсем малого. Им не нужно ничего – ни прав, ни свобод, ни справедливости. И зачем тогда те, другие, продолжают борьбу за них, проливая каждый день свою кровь. Неужели их устраивает тот быт, тот уклад, в котором они существуют? Им, как он заметил, не важно, кто правит, как правит и для кого правит. Будь то император, будь то монголо-татарский разбойник – им безразлично. Им нужен свой угол и своя похлебка, а там пусть всё летит в тартарары.
От того он и сомневался в действенности всего того процесса, который медленно, но всё таки происходил. Ведь как можно заставить людей идти к переменам, коль они перемен-то и не хотят, они будут привыкать к любому. Перемены большинство страшат. Он много слышал от людей – зачем что-то менять, ведьможно сделать еще хуже. Поэтому они и боятся учиться, боятся приобщатся к знаниям. Это может привести к тому, что они заметят в своей жизни некие изъяны, могут уразуметь, что есть и другая жизнь не такая грязная, жалкая и убогая, как у них. А они не желают ее увидеть, потому как не смогут и дальше существовать в своих мерзко пахнущих лачугах, со своими болезнями и голодом. Потому, наверное, и нужно двигать напролом – помогать им увидеть то, на что они так тщательно закрывают глаза, и тогда уже они сами поймут о невозможности жизни в таких рабских условиях. Тогда от них может быть и будет прок, они поймут и поддержат тех, кто последние десятилетия идут с открытым забралом на власть. Тогда они действительно станут движущей силой, а не просто массой созерцателей с весьма реакционными наклонностями. Правду говорят в последних статьях, что такими темпами ничего не добиться, нужно идти немного другими путями – теми, которые для нас проложили народовольцы, так мы намного быстрее добьемся хоть каких- то положительных результатов. Кто-то действительно запаникует – либо бунтующий народ, либо самодержавие.
А ведь он приехал сюда, на окраину империи, не только для учительской деятельности. В первую пору он сам для себя осознавал, что приехал сюда с одной только целью – для агитационной работы среди местного населения: крестьян, немногих рабочих. Собрал с собой нужные книги и материалы, готовил статьи для выступлений, но потом как-то это всё отошло, под спудом размеренной жизни, тиши и отделенности от бурных столиц. И Петербург, и Киев, и Харьков – это было далеко, и казалось ничего общего с этим городком не имеет, ни с его проблемами, ни с его радостями. Здесь люди жили своей жизнью и до перемен, и до революций им дела не было.
Возможно, утихомирил его страсти сам этот городок. Никакими достопримечательностями он среди других не выделялся – обычный уездный город, которые в большом количестве разбросаны по всей обширности империи. Бурлящая жизнь центральных улиц и умеренная