На гидрографе были невысокие, изящные резиновые сапожки, которые вряд ли спасли бы ее от воды: у берега здесь было выше колена. Поэтому девушка размышляла недолго и без каких-либо эмоций приняла объятие рук Сергея.
Приняв драгоценную ношу, Полундра нарочито медленно двинулся к лагерю, с каждым шагом все крепче прижимая пахнущую рекой девушку к себе.
– Можешь обнять за шею, – посоветовал елейным голосом боевой пловец. – Мне так будет удобнее нести. Ты что? – неожиданно взвился он, едва не уронив гидрографа в реку. – Чего ты щиплешься?
– Ты – не удав, – спокойно ответила девушка, – а я не кролик. Что ты меня жмякаешь? Больно. А пообедать тебе мною вряд ли удастся.
– Я и не думал, – презрительно фыркнул старший лейтенант, – подумаешь… – Он опустил девушку на поросший травой берег и направился обратно к лодке за нехитрой поклажей.
Из-за невысокого кустарника показалась голова Геннадия Геннадьевича:
– Вовремя явились, – обрадованно произнес он, – ужин как раз поспел. А что тут у вас произошло? – поинтересовался он, глядя на надутого Полундру, который вытаскивал из лодки снаряжение, и хитро улыбающуюся Наташу. – Поругаться уже успели, что ли?
– Свой статус выясняли, – ответила девушка. – Ваш подчиненный меня в свои любовницы записал, а я, знаете ли, как-то против этого.
– Ну и зря, – негромко пробурчал Полундра, и Наташа, не выдержав, громко рассмеялась. Смех у нее, как и сама девушка, был потрясающе красивый. Александр тоже улыбнулся. Небольшой конфликт был разрешен.
– Ладно, идите к стойбищу, – поставил точку в этом деле Малиновский. – Я сейчас подойду, только удочки достану. Поздно уже для рыбалки, поплавков не видно, – добавил он и двинулся в сторону небольших зарослей камыша.
Наташа и Сергей быстро переоделись в ветровки, сменили резиновую обувь на удобные кроссовки и уселись возле костра. Вскоре подошел Малиновский, и троица расположилась на ужин.
– Хорошо… – мягко протянул Сергей, засовывая в тлеющие уголья несколько картофелин. – Романтика…
Вечер и в самом деле напоминал эпизод из фильмов 60-х годов. В темнеющем августовском небе зажглись первые звезды, круг от света костра с каждой минутой становился все ýже, прижимая теснее друг к другу сидящих вокруг очага людей. Над котелком колдовал Малиновский, разливая по тарелкам густую, пахучую уху. На самодельном мангале запекался недавний улов, покрываясь аппетитной желтой корочкой. Рядом, на импровизированном столике лежал мягкий, крупно нарезанный хлеб, дымилась размятая вареная картошка с кусками тушеного мяса, свежие огурцы, помидоры и перья зеленого лука.
А когда Наташа достала небольшой японский магнитофон