– Он очень настойчиво просит на каждый пакет повесить бирку с вашим именем. Вам их выдали?
– Это я уже понял, но никаких бирок нигде не видел.
Вертухай буквально через минуту вернулся с двумя продырявленными картонками с криво нацарапанной на них моей фамилией и двумя неравными кусками бечёвки.
– Привяжите на каждый из ваших пакетов, – он сунул их мне в руки и тут же удалился с чувством полностью исполненного долга.
Я привязал бирки и показал замаркированные пакеты всё ещё кипящему вертухаю:
– Ну, удовлетворился, сапог непонятливый? Могу потом их подарить с барских котомок. Будешь эти tags регулярно использовать для своей сексуальной фиксации. Чтобы не орать как мартовский кот.
Услышав непонятные звуки, он, наконец, заткнулся и важно кивнул в сторону багажного отделения. Я засунул туда пакеты, зацепив ручками за свисающие крючки, и вопросительно оглянулся, но этот гад уже открыл свою переднюю дверь и исчез внутри автобуса.
– Ну и что я здесь вечно торчать буду? – я произнёс это уже достаточно громко, – Может кто-то догадается и мне дверь открыть? Или надо вначале самому бирку на шею повесить и ноги помыть?
Минут десять я стоял перед автобусом, медленно наполняясь яростью. Кто их знает, что будет, если стронешься с места? Бежать здесь всё равно только до забора, а вот так возьмут и припаяют как попытку. Просто так, за здорово живёшь, но с очередной высокой долей вероятности3.
Я уже совсем закоченел, когда появились два жующих вертухая. Остановились. Совершенно по-хозяйски оглядели меня, а только потом открыли дверь. Я залез в салон и плюхнулся в ближайшее кресло. Вертухаи закрыли за мной дверь, и вернулись назад в пристройку дожёвывать. Водитель подумал-подумал и потрусил за ними, оставив меня в автобусе совершенно одного. Меньше народу – зэкам больше кислороду.
Я повертел головой. Салон как салон. Мрачноватая переделка из обычного автобуса. Ни бара, ни туалета, конечно, нет. Примерно две трети салона надёжно отделили толстой стеклянной перегородкой с дверью. Над дверью повесили телевизор. Спереди и сзади по видеокамере в ударопрочных корпусах.
За перегородкой для вертухаев установили железный закрытый шкаф, два стола с техникой и несколько кресел. Ну, железный шкаф явно напичкан всякими демократизаторами и правдовбивателями на случай подозрений на побег или бунт. Рядом с компьютерами стоят мониторы наблюдения. Один вроде даже работает, значит и сейчас пишет. Всё как у взрослых. Хорошо, что хоть к креслу не приковали, как в заокеанских боевиках.
Я присмотрелся к стеклу своего окна. Толстое, собака. И закреплено с усердием. Такое не всякой кувалде под силу.
Я плюнул на дальнейшее изучение обстановки, застегнул ремень безопасности, нахохлился и стал ждать. Ну не может же быть, чтобы эту бронированную колымагу только за мной одним пригнали? А если да, то где тогда почётный караул и местные пионеры со знамёнами и горнами?
Через