Из подъезда вывалились шумной толпой, но быстро разобрались по парам и пошли в разные стороны. Уходя вместе с Валей, Антон отметил, что братишка провожает темноволосую девушку, кажется, по имени Люба. Вот и незаметно вырос младший, уже девушек провожает, а он, должный заменить ему отца, никак не найдет времени для серьезного разговора – то командировки, то дела, то самого Вовку где-то носит по студенческим делам. Летит время. Но, может быть, завтра поговорить?
К Молчановке шли тихими пустыми улицами. В стороне Бульварного кольца, скрытый от них темными домами, прогремел запоздавший трамвай. Или не запоздавший, а самый первый – небо уже стало бирюзовым, гасли звезды, потушили фонари, и появилось ощущение, что ты волшебной белой ночью шагаешь по проспектам и набережным Северной Пальмиры.
Трамвай снова задребезжал, ломая сказку раннего утра, и затих вдали, оставив еще не проснувшемуся городу звук пробуждающегося дня.
Заметив, как Валя зябко передернула плечами, Антон накинул на нее свой пиджак.
– Какой большой, – запахиваясь в него, засмеялась девушка, – а на вас кажется маленьким. Скажите, Антон, вы военный?
– Опять странный вопрос, – поддерживая ее под локоть, улыбнулся Волков. – Вовкины фантазии?
– Ну, тогда спортсмен. Вон какие широченные плечи.
– Да нет же, – смутился Волков, – не военный и не спортсмен, а обыкновенный инженер. Только и всего. Разочарованы?
– Почему? Совсем нет. А с финнами вы правда не воевали, и вас не ранили, не награждали орденом? Значит, Вовка все врал?
– Ну, наверное, не совсем, – попытался защитить младшего брата Антон.
– Не-е-ет, – она выпростала из-под пиджака руку и погрозила пальчиком. – Он любит приврать, но профессора твердят, что ваш брат очень способный. Его хотят в аспирантуре оставить. Знаете, как он про вас рассказывал? У меня, говорит, есть старший брат, старый, важный и очень серьезный. Вот! А сегодня я вас увидела и узнала, что он все врет! Вы совсем не такой, не старый и не важный… Дальше не ходите, не надо. Спасибо!
– Почему?
– Ну, не стоит, – она отвернулась. – Не обижайтесь, но так лучше.
– Как скажете, – пожал плечами Волков.
– Обиделись? Не отнекивайтесь, я же вижу… Хотите правду? Знаете, почему меня никто не провожал? Потому что у нас во дворе ребята драчливые, уже двум провожатым досталось, вот Вовка вас и уговорил, а то остальные боятся по шее получить.
– А я не боюсь! Пошли, поглядим на арбатских драчунов.
Они пошли по старому переулку, мимо дома со львами у парадного, мимо домика, в котором родился Лермонтов; около афиш, расклеенных на стене, Валя остановилась.
– Не сердитесь, это я попросила Вовку объявить дамский танец.
– Я не сержусь, – улыбнулся Антон. – Что вы делаете завтра, вернее, сегодня? Ведь уже воскресенье… Смотрите! – он повернул ее лицом к афишам. – Можно поехать в оранжереи Центрального дома Красной армии, можно в Ботанический сад МГУ, можно в парк имени Дзержинского – там новый летний театр, а на «Водном стадионе» открывают пляж