– В-общем, и гребцов, и охрану он положил прямо там, – она махнула в сторону близкой отсюда реки, – на стоянке, которую мы устроили, прежде чем предстать перед женихом (она усмехнулась), – а нас с Беатой, служанкой, подхватил подмышки и притащил сюда.
– И где же… твоя Беата, – вырвалось у Тристана, который уже знал страшный ответ.
– Там и осталась, – Изольда, кажется, совершенно равнодушно махнула в сторону чернеющего зева пещеры, – спасая свою госпожу, первой предложила свое тело дикарю. И погибла, в пылу страсти чудовища.
Тон ее повествования не стал печальнее. Геракл в душе Тристана легко подавил родившееся было возмущение и кивнул: «Такова жизнь!».
– Чутье у этого Морхульта просто фантастическое. В том самом пылу уловил, как я подобралась с камнем в руках, и почти увернулся от удара. Так что ты появился очень вовремя. За мной долг. А теперь… расскажи мне о короле Марке.
Тристан надолго замолчал. Благодарность в душе парня, воспитанном королем с младых лет, сейчас бурно соперничала с фактами. Король Марк был не самым приятным человеком Корнуэльса – и внешне, и, особенно, внутренне. Он был страшен лицом, необъятно толстым и неопрятным. А еще – подлым, коварным и мстительным. Только теперь Тристан понял, почему король послал его на эту, казалось бы, безнадежную битву. Ведь рядом с Марком он – молодой, красивый; благодаря давнему общению с Лешкой весьма остроумный воспитанник – выглядел просто идеалом высшего света корнуэльского общества. А тут еще на подходе молодая жена…
– Вы никогда не были замужем?
– Нет.
– А я-то думаю, откуда такое счастливое, не тронутое бытом лицо!
Лицо Изольды-Афродиты после рассказа Тристана счастливым не выглядело; скорее было задумчивым, потом стало хищным. Она потянулась всем телом, игриво улыбнулась и воскликнула:
– Мне уже не терпится посмотреть на красавчика, которого ты сейчас обрисовал. Сдается мне, что главным его занятием теперь будет обламывание рогов на собственной голове.
Тристан лишь восхитился такой непосредственностью олимпийской богини; только что демонстрирующая верность человеку, которого, быть может, никогда больше не увидит, она теперь… Он подальше от греха (ну, не мог так сразу перестроиться!) предложил поспешить в стоянке; в надежде, что река – сама, или с помощью лихих людишек – не умчала лодку Изольды вниз по течению.
Лодка была на месте. Стараясь не смотреть на то месиво плоти, в которое озверевшее чудовище превратило шестерых здоровых мужчин, Тристан запрыгнул на борт; чуть не упал, забыв о раненой ноге, на которую неосмотрительно скакнул, но удержал равновесие, и с любопытством огляделся. При дворе короля Марка водный транспорт жаловали разве что рыбаки. А здесь все говорило о народе, привыкшем ходить в дальние походы.
– Да, – подтвердила его вывод собравшая свой мешок Изольда, – у нас много умелых мореходов. Ходят даже в Британию.
– А сейчас