Освещение, даже аварийное, уже не работало, и пробираться приходилось в потемках.
Но Гудвин за те четыре года, что длилась его служба на «Ядре», досконально изучил каждый коридор, каждый кабинет, каждый кубический сантиметр комплекса, и легко мог найти дорогу, даже бредя вслепую.
Вскоре пальцы его левой руки, выставленной вперёд, наткнулись на холодный металл шлюзовых створок. Гудвин сместился чуть левее и нашарил панель доступа. Откинув крышку, он наощупь набрал код.
Пару секунд ничего не происходило, и Макс уже подумал, что неверно нажал на какую-то клавишу, но в этот момент приводы створок ожили, натужно загудели, словно выражая недовольство тем, что их заставили работать, и медленно потянули их вниз, освобождая проход.
Не дожидаясь, когда створки полностью уйдут в пол, Гудвин перешагнул через них и вошел в ангар.
– Здравствуй, Гудвин! – мягкий, обволакивающий сознание, женский голос заставил подполковника вздрогнуть.
Он обернулся назад и удивлённо заморгал. Как он мог не заметить эту прекраснейшую из женщин, ведь она стояла совсем рядом со входом?
– Я так долго ждала тебя, Гудвин! – произнесла женщина, протягивая в его сторону руки.
Одежды на женщине совсем не было, но сейчас это казалось Гудвину столь естественным, что недоумение вызывало скорее наличие одежды на нём, чем нагота его собеседницы.
Он принялся сдирать с себя бронекостюм, этот придуманный извращённым мозгом кокон, что мешал ему соединиться с женщиной. Вначале костюм не поддавался, но затем покорился воле хозяина и, приятно щекоча кожу, сполз на пол.
Ещё одно движение, чтобы снять стеснявшие пах трусы, – и Гудвин уже столь обнажён, сколько и прекрасное создание, медленно плывшее ему навстречу.
– Мы улетим далеко-далеко, – говорила женщина, приближаясь к Максу. – На планету, где кроме нас, не будет никого. Мы будем ходить голышом по полям и лесам и наслаждаться природой и друг другом!
Женщина подошла к Гудвину вплотную, и их губы сами собой слились в страстном поцелуе. Руки женщины легли на бёдра мужчины и принялись медленно поглаживать их, а ладони подполковника обхватили мягкие, податливые ягодицы женщины, заставив её прижаться промежностью к его паху.
– Я стану матерью твоих детей, – оторвавшись от губ Гудвина, прошептала женщина. В её бездонных голубых глазах можно было утонуть как в океане. – У нас будет много детей. Десятки десятков. Ты ведь хочешь детей?
– Хочу! – хриплый вздох едва не разорвал грудь Гудвина. – Давай займёмся этим вопросом прямо сейчас! – и он припал к её груди, как путник в жаркой пустыне припадает устами к случайно найденному ключу родниковой воды.
Страстное желание овладеть женщиной снедало подполковника, но он не решался перейти к более решительным действиям, боясь быть отвергнутым, и лишь лобызал её груди и теребил языком розовые соски.
Женщина