Бомм! Бомм! – пробили старинные часы, и за столом раздался звон бокалов с шампанским. В доме царила радость: ожидали появления наследника хозяина дома!
Гости вкушали дорогие вина из хрустальных бокалов, деликатесы на серебряных блюдах и вполголоса переговаривались между собой, ощущая атмосферу празднества.
Первый крик новорожденного раздался в богатом особняке с колоннами на фасаде как раз в то мгновение, когда старый год сменяет новый и наступает минута безвременья. За окном мягко падал снег, засыпая землю белым пуховым одеялом, вдалеке раздавался разухабистый свист и гремела музыка.
– Что вы скажете, любезнейший? – поинтересовался гордый отец у известного астролога, стоя в щупальцах яркого заоконного света и прижимая к груди долгожданного сына. – Что сулят планеты моему ребенку?
– Это очень странно, – бормотал индийский астролог, полностью погруженный в расчеты. – Но у вашего сына нет предписанного пути. – Он поднял на молодого отца ошарашенные глаза. – Все перечеркнула падающая звезда…
– Вы шарлатан! – сдвинул темные брови мужчина, глядя на безмятежное личико младенца. – У всех есть своя предписанная судьбой дорога в жизни, и звезды обязательно отображают этот путь.
– Только не у этого ребенка, сэр, – поправил на носу очки астролог. – У вашего сына нет ничего определенного, лишь путеводная звезда, к которой его будет тянуть всю его жизнь, и…
– Немедленно покиньте мой дом! – приказал багровый от злости мужчина, выходя из комнаты с сыном. – Вам пришлют чек на оплату ваших неоказанных услуг, но не надейтесь на рекомендации!
– Первый раз такое вижу, – бубнил астролог, не обращая внимания на угрозу и рассеянно вращая в руках листок с натальной картой. – Где же я ошибся? Как можно быть одновременно счастливым и несчастным? Победителем и проигравшим? Ничего не понимаю…
Наше время
Быстрые шаги за моей спиной. Шаги, переходящие в тяжелый топот. Мне опять, уже в который раз, снился странный сон: я в легком струящемся платье и летних босоножках стремительно убегала по темной аллее, а за мной кто-то гнался следом. Я точно знала, что он, этот безликий некто, кричит, зовет меня в ночи, но вот имени, что произносил, как ни старалась, расслышать не могла.
Я убегала от этой темной фигуры, мчалась изо всех сил прочь в липкую тьму. В этом месте после перекрестка в меня всегда больно врезалось что-то огромное, и я бесконечно долго падала-падала-падала на землю, через мгновение ощущая холодный асфальт под щекой…
– Мисс Доусон, – разбудил меня скрипучий голос сто раз перепроверенной спецслужбами горничной. – Пора вставать, если хотите успеть на все встречи.
Я медленно открыла глаза и обвела взглядом унылую безликую спальню. Ну вот. Начался еще один напряженный трудовой день.
И хотя я в принципе не хотела ничего, кроме пары дополнительных часов сна, тренированный мозг уже приступил к своей ежеутренней загрузке, сканируя доступную информацию и размещая ее по ячейкам памяти.
Итак, меня зовут Джейн Доусон. Это для публики. И «объект Ди» – для всего остального мира. Поясню: остальной мир – это спецслужбы, секретные службы и сверхсекретные службы, которые презирают первые две категории, но ничем особым от них не отличаются. Кстати, в каком качестве я представлена президенту и его советникам – не знаю. Если честно, просто не интересовалась. Это последнее, что меня волнует на данный отрезок времени.
Вот что меня действительно беспокоит – это полнейшая безэмоциональность. Я, как оказалось, совершенно неспособна испытывать хоть какие-то чувства. Вообще. Но намереваюсь это исправить, начиная с сегодняшнего дня. Потому что у меня состоялся весьма странный разговор с одним из советников президента.
Вчера
– Мисс Доусон, – спросил меня советник по государственной безопасности, разглядывая из-под насупленных кустистых седых бровей, – вам действительно абсолютно безразлично, когда вы озвучиваете количество жертв, которые может повлечь за собой то или иное решение? Или вас так хорошо натренировали?
– Если вы читали мое досье, мистер Кречет, – равнодушно ответила я на этот выпад, – то вы уже знаете, что я не дружу с эмоциями. Проще говоря, у меня их просто нет. Есть факты и прогнозы – а чувства, с ними связанные, для меня невозможны и совершенно неуместны.
– Но это как-то неправильно, – сложил пальцы домиком советник, глядя на меня исподлобья и пожевывая седой ус. – Как можно так сухо прогнозировать человеческие жизни? Вы же не машина, мисс Доусон.
– Иногда я в этом сомневаюсь, сэр, – пробормотала я, испытывая странное ощущение неловкости. Как будто он пытался вскрыть мой мозг и посмотреть на него изнутри.
– В вашем досье написано, мэм, – не отставал от меня мистер Кречет, – что вы способны просчитать со стопроцентной вероятностью любую проблему и выдать несколько путей ее решения. Но